– Все это очень запутанно, Мари, – с горечью в голосе заявил Мобре. – Я вынужден констатировать, что в конечном счете правите островом не вы, а майор. Судя по тому, что я вижу, советников назначаете не вы, а этот Мерри Рулз. Скоро вы и шагу не сможете ступить без его воли. Он слопает вас, дорогая, еще раньше, чем все приберет к своим рукам, а вам не останется ничего. Вероятно, вы проявили слабость. Берегитесь! Если не будете действовать твердо, вы проиграете. Сами того не ведая, вы тешите его честолюбие. Только представьте себе, как он сейчас счастлив и горд собой! Я прямо вижу, как он переходит от одного к другому, давая понять, что мое назначение зависит лишь от него! И к сожалению, это правда!
– Тем не менее дело обстоит именно так, – поднимаясь, сухо подытожила она.
Режиналь бросил на нее удивленный взгляд. До чего вдруг изменился ее тон! Почему она так к нему переменилась? Им овладело смутное беспокойство. Он испугался, что был с ней излишне резок, и попытался исправить положение, пустив в ход ласку.
– Дорогая Мари! – промолвил он. – Вы знаете, что всегда можете рассчитывать на меня…
Он осекся. Мари его не слушала: она пристально разглядывала Луизу, только что появившуюся внизу у лестницы.
– Здравствуйте, кузина! – крикнула генеральша.
Луиза коротко раскланялась. Сефиза появилась вслед за нею, неся поднос с бокалами. Мадемуазель де Франсийон приняла его из рук служанки и поставила на круглый столик, рядом с Мари и шотландцем.
Теперь госпожа Дюпарке заметила, что лицо у девушки вытянулось, она была слишком бледна, в ее движениях чувствовалась неуверенность, а глаза покраснели.
– Боже ты мой! Кузина! – вскричала генеральша. – Что у вас за вид! Вы больны, не так ли?
Она говорила отрывисто, почти с угрозой.
– Я чувствую себя очень хорошо, – неуверенно возразила Луиза.
Мари обернулась к Режиналю, призывая его в свидетели:
– Вы не находите, шевалье, что Луиза неважно выглядит? Она бледна как смерть…
– Да, несомненно… Вы правы, – неуверенно подтвердил шотландец.
– Ну вот, – продолжала Мари, – если в такое состояние вас приводят беседы с шевалье о живописи, дорогая, придется от них отказаться. Режиналь, надо бы поберечь эту девочку. Она такая хрупкая! Вы, может быть, этого еще не заметили?
Луиза покраснела:
– Ах, кузина, уверяю вас, что чувствую себя очень хорошо. И ничуть не устала.
– Я говорю с шевалье, Луиза. И знаю, что говорю…
Она пристально заглянула Мобре в глаза:
– Надеюсь, вы меня понимаете, не так ли, шевалье?
Режиналь смущенно покачал головой. Он был сбит с толку, что случалось с ним нечасто. Он себя спрашивал: уж не узнала ли Мари о его связи с Луизой? Кто мог ей об этом сообщить? Или она блефовала, чтобы узнать правду? Почему она опять так странно себя держит?