В эту минуту его внимание снова привлек шум. Дверь только что отворилась, и в таверну вошел человек, закутанный в темный плащ. Незнакомец повертел головой из стороны в сторону, будто кого-то искал, и, заметив наконец колониста, направился в его сторону. Скрываться ему было уже ни к чему. Он снял плащ, и Пленвиль довольно усмехнулся, узнав майора Мерри Рулза.
– Ну как? – спросил он, начиная разговор. Майор не спеша свернул плащ и повесил его на спинку стула, удобно уселся сам, хлопнул в ладоши, подзывая Безике, и наконец заговорил:
– Нынче вечером я за вас испугался, Пленвиль! Черт побери! Этот капитан – сущий порох! Уж он бы не принял во внимание ваши седины, подай вам кто-нибудь шпагу, и насадил бы вас на клинок по самые уши!
Пленвиль недовольно кашлянул, но промолчал, так как в это время хозяин таверны подходил с новым кувшином французского вина и кружкой для майора. Как только он удалился, колонист сердито прошипел:
– Надеюсь, вы наказали бы этого наглеца! Вот вы упомянули о неподчинении! За такой проступок провинившегося можно отправить на виселицу, если в гарнизоне соблюдается дисциплина…
– Ну-ну, любезнейший! – вскричал Мерри Рулз. – Как вы скоры! Повесить Байярделя!.. Разве это было бы дипломатично?! Кажется, Мари Дюпарке питает к нему слабость…
– Под каким же номером, – спросил Пленвиль, криво усмехнувшись, – числится этот капитан в списке слабостей нашей генеральши?
Он произнес слово «генеральша» с подчеркнутым презрением.
– Не знаю, – отозвался майор, – да это, кстати, и неважно. Похоже, когда дело имеешь с такой женщиной, важно в нужный момент лишь оказаться рядом… а у нее, кажется, такие моменты нередки!
– Во всяком случае, – продолжал Пленвиль, имевший основания для беспокойства, – опекает его генеральша или нет, надеюсь, скоро судьба его будет решена благодаря вашим стараниям.
– Как это?
– Дьявольщина! Не вы ли советник губернатора на Мартинике? Не в ваших ли руках власть? И разве не учинил капитан сегодня скандал, заслуживающий наказания?
– Хм… Положим, что так. Однако какого же наказания? Или, вернее, какого рода наказание наложить на этого бретера, не рискуя вызвать неудовольствие генеральши?
Пленвиль с силой хлопнул кулаком по столу и закричал:
– Черт побери! Целый час вы мне толкуете о генеральше – все уши прожужжали! Или вы, как заяц, теряете память между двумя прыжками? Вы разве забыли, что говорили мне о госпоже Дюпарке? Потаскуха, связавшаяся с иностранным шпионом… иностранцем, имевшим неосторожность вернуться и снова нашедшим приют под ее крышей? Тюрьма плачет по этой шлюхе! Вы же были со мной согласны, когда мы рассчитывали с помощью Бурле охладить генерала…