– Превосходный, если ты любишь здоровую пищу, никакого мяса или даже рыбы, и астрологию. Причем у него есть личная экстрасенсорша, предостерегающая его от неверных шагов. Говорят, он даже советуется с ней, выходить ему из дома или нет.
– Ты все выдумываешь, – возразила Лорен, которая ослабила натиск на салат, вспомнив, что скоро принесут заказанное ей горячее – увесистую порцию мяса. – Софи сказала, что он очень добрый и считается с чувствами женщины.
Джош кивнул.
– Именно так обычно рекомендуют человека, о котором нельзя сказать ничего хорошего. Разве ты сама не говоришь так в подобной ситуации?
– Я про таких говорю: лучше смерть.
– Это только показывает, что Софи не такой уж большой специалист по мужчинам. Ты бы со мной согласилась, если бы видела ее приятеля.
Лорен покачала головой:
– Этого счастья мне не выпало.
Джош перегнулся через стол, вытащил гренку из ее салата и положил в рот.
– Никто не знает его настоящего имени. Он откликается на кличку Змея, фыркает, а не разговаривает, ездит на мотоцикле и украшен обычным набором татуировок, хотя я, слава Богу, не имел удовольствия видеть его полностью обнаженным. Десять против одного, что они у него не только на руках и груди. На нем обычно джинсовая куртка без рубашки. Двадцатипятилетний переросток.
– Вряд ли она считает его переростком. Вот про тебя она говорила, что ты весьма стар. – Лорен усмехнулась, увидев, как он поморщился. – Что, старые раны болят?
– Премного благодарен, мадам. А я-то чувствую себя с каждым днем все моложе!
– Не расстраивайся. Для Софи тридцать – предпенсионный возраст. Хотела бы я быть поблизости, когда она будет отмечать свой тридцатилетний юбилей. – Ее улыбка померкла, когда она подумала, что к тому моменту ее может вообще не быть. Нигде.
Он мгновенно почувствовал в ней смену настроения, протянул руку через стол и накрыл ее ладонь своей.
– Не надо, Лорен. Не думай об этом.
Она недоверчиво рассмеялась.
– Легко сказать! После всего, что произошло. – Лорен помедлила и покачала головой. – Она такая хитрая, что можно всего ожидать. До сих пор она нас все время обыгрывает.
– Больше мы ей выигрывать не позволим. Мы сделаем все так, как договорились, а потом…
– А потом жизнь пойдет как прежде? Слишком много уже было различных событий, чтобы можно было в это поверить. – Официантка принесла горячее, и Лорен постаралась ей улыбнуться. – Что, если она будет действовать по принципу: не хочешь быть моим, так не доставайся никому? Что, если в следующий раз она перережет твое горло, а не твою одежду? Или насыплет толченого стекла тебе в кофе?