– Вот та девушка, которую зовут Розамундой, – отрапортовал капитан Хартли.
– Это действительно та девушка, Хартли. Капитан с облегчением вздохнул и пустился в объяснения:
– В такую рань девушки обычно по дорогам не ходят, так что найти ее было не так уж трудно, – честно признался он, однако при этом отер со лба пот, хоть был только что с морозца. Взопреешь тут: Хартли один знал, какое ответственное дело было доверено хозяином ему и его воякам…
– Благодарю тебя, Хартли. Можешь идти.
– Слушаюсь, милорд. Если что, я буду во дворе. Розамунда подождала, когда капитан выйдет и, прислушиваясь к его тяжелым удаляющимся шагам, старалась придумать какие-нибудь предельно убедительные слова.
– Ты как будто чего-то боишься, милая. Клянусь, тебе не из-за чего волноваться. Я понимаю, как не испугаться: схватили да неизвестно куда повезли. Ты уж прости, не держи на меня обиду за то, что поневоле заставил тебя пережить. У меня не было иной возможности доставить тебя сюда в срок, до назначенного часа отъезда. Я не хотел забирать тебя, не испросив – при тебе же – согласия у твоей матери, но, увы, тебя не было дома – уже ушла на ярмарку.
Его речи звучали вроде бы правдиво, и Розамунда немного успокоилась. И даже ее гнев куда-то улетучился. Однако как бы этот человек ее ни улещивал и ни виноватился перед нею, ему вряд ли удастся придумать оправдание тому, что он залучил ее в гостиницу.
– Зачем вы приказали привезти меня сюда? – спросила Розамунда.
– Совсем не за тем, о чем ты думаешь. Что? Небось, разочарована?
– Я не какая-то распутница, я честная девушка, – сердито выпалила она, призвав на помощь все свое бесстрашие.
– Вот это замечательно, твоя добродетельность принесет тебе великую выгоду. – Он сделал шаг ей навстречу, и Розамунда тут же отступила на шажок назад. Он улыбнулся, изумленный такой недоверчивостью.
– Я вовсе не собираюсь посягать на твое целомудрие. Хоть нрав у меня отнюдь не монашеский, скорее напротив. Но что касается твоей особы, не бойся – тебя я не трону. Ты знаешь, кто я?
Розамунда покачала головой.
– Зовут меня сэр Исмей де Джир, лорд Лэнгли Гаттонский.
– И что лорду Лэнгли угодно от меня, дочери простой деревенской прачки?
– Нет, дочь прачки куда более важная персона, нежели ты думаешь. – Он поднял свечу повыше, чтобы хорошенько рассмотреть ее лицо. – Розамунда. У моей дочери такое же имя, а назвали ее в честь бабки, леди Розамунды Лэнгли.
Девичье лицо вспыхнуло при упоминании этой знатной леди.
– На ее пожертвования была построена Сестринская обитель, что на торфяниках. Тамошние сестры говорили мне, будто бы меня назвали в честь этой леди.