– Король возвращается домой, – вскрикнула Роза.
– Ни одна из вас не помнит прежнее время, – ответила мадам Гвин, уже готовая расчувствоваться, что с ней часто случалось после приема известного количества джина. Нелл эти ее настроения нравились меньше других: ока предпочитала иметь дело с драчуньей, а не со слезливой пьянчужкой. Но сейчас она видела, что сантименты не продлятся долго. Мать была возбуждена. – Нет, вы не знаете, что такое доброе старое время! – продолжала она. – Вы не помните лавки в королевском гостином дворе и приветливых девушек, предлагающих разный свой товар. Вы не помните молодых ухажеров на улицах. Это надо было видеть – все эти шелка и бархат, перья и кинжалы! Вот это была жизнь для девушек! Когда я была в вашем возрасте, в этом городе было весело жить. Сколько раз я стояла в соборе Святого Павла у колонны и встречала доброго и щедрого джентльмена. – Она сплюнула. – Добрые и щедрые джентльмены… они все уехали с королем. Они последовали за границу за ним следом. Но сейчас – сейчас все меняется или вот-вот начнет меняться!..
– Король возвращается домой! – подхватила Нелл. Она уже была на ногах, взмахивала руками и раскланивалась. – Добро пожаловать, Ваше Величество. Что вы могли бы изменить в жизни этих вот двух худышек и их опухшей от джина матушки-сводни?
– Помолчи, Нелл, помолчи, – предупредила Роза. – Сейчас не время.
– Правда хороша в любое время, – ответила Нелл. Она с опаской поглядывала на мать. Мадам Гвин зыркнула на нее исподлобья. Мадам Гвин полагала, что Нелл была чересчур дерзка: надо бы девчонку проучить, да ведь не поймать эту резвушку, а кроме того, сейчас Нелл нужна была ей как помощница. Так что ей самой стоило вести себя осторожнее.
И подумать только, размышляла мать, ей всего десять лет, а ее язык в два раза старше ее маленького тельца и детского личика.
Мадам Гвин переполняли самые разные чувства: и жалость к самой себе, оттого что к ней, любящей матери, постоянно заботящейся о своих детях, так относились эти девчонки; и странное желание поточнее определить, чем могут быть полезны эти два заморыша в осуществлении ее смелого предприятия; и восхищение собой из-за того, как она собиралась обеспечить им средства к существованию.
– Нелл права, – сказала она примирительным тоном. – Правда всегда лучше.
– Когда король вернется домой, – сказала Роза, – Лондон изменится. Он станет походить на старый Лондон, который матушка знала девушкой. А если перемены придут в Лондон, это коснется и нас. Но ведь прошло уже много времени после смерти Кромвеля, а короля все нет. Я помню, когда он умер, все говорили: «Теперь черный мальчишка вернется». А его все нет.