– Амалия, дорогая, где твое Белое видение? – раздался его голос с еще более рафинированным акцентом, чем у встретившего меня британца.
– Когда-нибудь увидишь его снова, Ричард.
– Тогда покажи хотя бы свою фирменную улыбку, когда Кроули пойдет за напитками – ему такое видеть вредно. Мне как всегда, Кроули. Тебе ананасовый с яблоком, да?
– Про твое «как всегда» мы еще поговорим. Я слышу про тебя разные разговоры, Ричард Сун. А улыбку – вот тебе.
Я повернулась к нему в профиль и широко распахнула зубастую пасть, оскаленную в улыбке (так я наводила в свое время ужас на весь Кембридж).
– О, спасибо, как мне этого не хватало… А насчет разговоров – вот это неожиданность. Уверяю тебя, что очень бледная стенга в это время, к полудню, не наносит ущерба здоровью, а лишь наоборот.
И Сун откинулся на мягкую спинку кресла от «Мапл и K°» из Лондона (впрочем, британским был лишь дизайн, а сделана мебель, как и многая другая британская деревянная продукция, в Бангкоке, поближе к родине розового дерева.)
– Сидим здесь, или ты давно не лазила через дырку? – осведомился он, протирая очки и моргая совершенно беззащитными глазами.
«Дыркой» он называл ротонду, окруженную кружевом металлической ограды – в сущности, действительно круглую дыру в потолке залы, к которому поднималась спиралью мраморная лестница. Архитекторы Старк и Макнил, проектировавшие этот особняк четыре года назад в стиле между итальянской виллой и парижским арнуво, утверждали, что идею им подало устройство могилы Наполеона. И что ротонда эта хорошо сочетается с полукруглыми венецианскими окнами-витражами, где главным элементом были опять же наполеоновские золотые пчелы.
– А не скатиться ли мне через твою дырку вниз по лестнице на велосипеде? – абсолютно серьезно поинтересовалась я.
– Да сколько угодно, вот сейчас Кроули принесет напитки, и я пошлю его за твоим велосипедом… Да, ты не поверишь, но Чунг из Куала-Лумпура, он приезжал недавно, на полном серьезе счел, что фамилия Кроули – Батлер, то есть «дворецкий», и чуть не назвал его «сэр»… А, да вот и он.
И Сун дрогнувшей рукой схватил с подноса высокий стакан со стенгой – виски с большим количеством содовой, – не дожидаясь, чтобы Кроули поставил стакан перед ним.
– Кроули, велосипед мадам сюда.
– Очень хорошо, сэр.
– Не надо, Кроули, он как всегда издевается.
– То-то же, Амалия…
– Очень хорошо, мадам.
– Итак, – сказал Сун, отрываясь от стенги, – ты, бедная девушка, опять хочешь занять у меня два доллара?
– Почти угадал. А что говорит твой астролог – сегодня благоприятный день, чтобы дать мне два доллара?