Целая толпа образовалась у столиков счастливых капитанов – те стоя принимали комплименты и чокались, а наши ребята в лазоревых мундирчиках потащили по залу подносы свежих напитков, к вящей выгоде кабаре. Тут оркестр Лима, чтобы дать официантам время сделать свое дело, грянул новый, уже совсем воинственный марш того же рыжего нахала из Йейла, посвященный на самом-то деле вовсе не морякам, капитанам, победителям и героям, а – если я расслышала правильно – некоей голубоглазой Бетти Коэн из Корнеллского университета…
И снова начались танцы.
А я была безутешна.
Потому что Элистер, как и его друг Корки, не появлялись. Более того, в разгар вечера, смущенно выставив перед собой ладошку, в зал пробрался скромный малайский констебль, дошел до столика Лайонелла и Тамби, пробормотал им что-то на ухо. Когда я взглянула туда в следующий раз, я увидела, что столик их пуст. Да и редактор Биланкин куда-то девался.
Ну и черт с ней, со всей вашей полицией и прессой, сказала я себе.
И с мрачностью маньяка, под элегантные аккорды меди, я одиноко сидела за своим столиком и перебирала в памяти разговор, который состоялся всего лишь сегодня днем и, вроде бы, шел так хорошо.
– Амалия, но вы же не думаете, что я восприму всерьез весь этот бред насчет португальцев как евразийцев. Посмотрите на себя – в любой стране Европы вы были бы экзотическим созданием со средиземноморским оттенком кожи, и только. Вы похожи…
– Да, да, скажите, Элистер, на кого же я похожа?
– Ну, вообще-то вы похожи на птицу, Амалия, небольшую райскую птицу, хотя я не видел птиц с маленькой упрямой нижней губой. А ваш акцент английского – я, к сожалению, сам не могу похвастаться подобным. У меня он, видимо, тамильский… У вас – хотя и не акцент высшего класса общества, но что-то вроде кембриджского.
– Еще бы ему таким не быть, если он как раз из Кембриджа!
И тут я взглянула на лицо Элистера и увидела на нем то самое выражение, с которым он попытался накануне взять в руку палочки для еды.
– Дорогой Элистер, вы, значит, не закончили Кембридж? Вы – незамысловатый и неграмотный служащий полиции с тамильским акцентом и дипломом… каким?
– Калькуттский университет, – сказал он, в очередной раз становясь очень скромным. – Я не только закончил его – я преподаю там… преподавал. И когда это делал, то видел каждую неделю Рабиндраната Тагора. Кто-то говорит, что величайший из индийцев – это Ганди, но мне кажется, что все же Тагор. Не говоря о том, что не так плохо работать рядом с Нобелевским лауреатом.
– Стоп, не уводите разговор в сторону, – не ослабляла напора я, потому что в голову мне закралась ужасная мысль. – Элистер, скажите мне, а сколько раз вы вообще были в Англии?