И конечно, немаловажным фактом в глазах собравшихся было то, что наместник представлял империю, в которой вне желания отныне предстояло жить.
Благородные господа чинно восседали на заранее расставленных стульях, не спеша переговаривались друг с другом, пытаясь предугадать, с чем именно желает ознакомить их наместник. Предположения были самые разные и, как всегда в подобных случаях, в большинстве своем абсолютно далекие от действительности.
Наконец в зал вступил губернатор в сопровождении уверенного в себе мужчины благородной наружности и, представляя последнего, торжественно объявил:
– Господа! Наместник Мексиканский и Калифорнийский, действительный тайный советник, камергер, его превосходительство граф Николай Петрович Резанов! Прошу любить и жаловать!
Следом вошла свита наместника – несколько людей в штатском и военном платье, но внимание собравшихся сразу сосредоточилось на графе.
Видели его не все, но слышал о нем каждый. Лет восемь назад общество дружно обсуждало брак русского вельможи с дочерью коменданта Сан-Франсиско дона Аргуэлло. Затем разговоры возобновились, но уже в связи с присоединением Калифорнии к Российской империи. И вот теперь под властью этого человека оказалась вся Мексика.
И сторонники, и противники Резанова отдавали должное его уму и энергии. Просто одни в той или иной степени пророчили ему еще более успешное будущее, если таковое вообще было возможно, другие же обвиняли во всех явных и тайных грехах, судачили о непомерном честолюбии и даже тайком говорили, что возможной целью представителя русского императора является создание нового независимого королевства во главе с нынешним наместником.
То же самое порою утверждали и сторонники, но уже с определенной надеждой занять при новом дворе высокие посты.
– Здравствуйте, господа! – приветствовал общество граф.
Говорил он на испанском. Конечно, в таком высоком собрании французский язык мог показаться бы уместнее, однако Резанов считался с тем, что кое-кто из владельцев обширных, однако удаленных от культурных центров земель вполне мог не знать никакого языка, кроме родного.
Кроме того, своей фразой граф проявлял уважение к народу новой русской земли и как бы намекал, что никто не собирается посягать на привычный уклад жизни.
По случаю собрания Резанов был при параде. На расшитом мундире выделялись ордена, у пояса висела шпага, и точно так же, в парадной форме, была вся свита графа.
– Я уже проводил подобные собрания благородного сословия во многих штатах и теперь говорю, что рад видеть здесь опору трона государя в далеких от Европы землях. – Речь Резанова лилась легко и непринужденно, а голос легко разносился по залу, будучи слышимым отовсюду. – Для начала я хотел бы от имени императора поблагодарить всех за ту поддержку, которую вы оказали в борьбе с отрядами повстанцев, собиравшихся отколоть ваш благодатный край от империи. Кто – строгим выполнением своей присяги, данной перед Господом Богом, а кто – и с оружием в руках.