- Они пришли часа в четыре... спросили тебя. Я им сказала, что тебя нет дома. Тогда Перри сказал, что это не имеет значения, что они все равно войдут. Конечно, я совсем растерялась. Я не поняла, хотят ли они тебя дождаться или нет. Тут Эд Ченкин сказал, что этот дом принадлежит комитету и они как представители комитета имеют право войти и войдут. - Она замолчала и торопливо пересела дух. - Я не сдвинулась с места. Я разозлилась, огорчилась. Но не показала виду и спросила, для чего они хотят войти в дом. Тогда выступил Перри. Он сказал, что и до него и до комитета дошло, и вообще весь город говорит, что ты делаешь какие-то опыты над животными, - они имели наглость назвать это вивисекцией. И поэтому они пришли осмотреть твою рабочую комнату и привели с собой мистера Дэвиса, члена Общества защиты животных.
Эндрью не шевелился и не сводил глаз с лица Кристин.
- Рассказывай дальше, дорогая, - сказал он спокойно.
- Ну, я пыталась их не пустить, но ничего из этого не вышло. Они просто протиснулись мимо меня, все семеро, в переднюю, а оттуда - в лабораторию. Когда они увидели морских свинок, Перри завопил: "О бедные бессловесные твари!" А Ченкин указал на пятно на полу - там, где я уронила бутылку с фуксином, помнишь? - и закричал: "Посмотрите-ка сюда! Кровь!" Они все перешарили, осмотрели наши прекрасные срезы, микротом[*], все решительно. Потом Перри сказал: "Я не оставлю здесь этих бедных животных, чтобы их подвергали мучениям. Я предпочту избавить их разом от страданий". Он схватил мешок, принесенный Дэвисом, и запихал туда всех свинок. Я пыталась ему объяснить, что никаких мучений, вивисекции и тому подобной ерунды и в помине не было. И что во всяком случае эти пять морских свинок вовсе не для опытов, что мы их собирались подарить детям Боленда и маленькой Агнес Ивенс. Но они не хотели меня слушать. Забрали свинок и ушли.
Эндрью густо покраснел. Он выпрямился на стуле.
- Никогда в жизни не слыхивал о такой гнусной наглости! Безобразие, что тебе пришлось терпеть это, Крис. Но они у меня поплатятся!
Он с минуту размышлял, потом бросился в переднюю к телефону. Сорвал трубку с рычага.
- Алло! - сказал он сердито, потом голос его слегка изменился - у телефона оказался Оуэн.
- Да, это Мэнсон говорит. Послушайте, Оуэн...
- Знаю, знаю, доктор, - быстро перебил его Оуэн. - Я весь день пытался вас поймать. Слушайте. Нет, нет, не перебивайте меня. Не надо терять голову. Заварилось пренеприятное дело, доктор. Но телефону об этом говорить не будем. Я сейчас иду к вам.
Эндрью воротился к Кристин.