Эндрью смутно понял, что надо будет держать себя в узде. Как больной, положенный на операционный стол, он должен покориться официальной процедуре суда. Но ему было трудно сохранять такую пассивность. Мысль, что он вынужден отказаться от всяких попыток реабилитации и отвечать лишь "да" и "нет", выводила его из себя.
Во вторник вечером, 9 ноября, когда лихорадочное ожидание того, что принесет ему завтрашний день, достигло апогея, он незаметно для себя очутился в Педдингтоне. Побуждаемый темным подсознательным импульсом, он шел к лавке Видлера. Где-то в глубине его души еще скрывалась болезненная фантазия, будто все несчастья последних месяцев - кара за смерть Гарри Видлера. Его непреодолимо тянуло к вдове Видлера, как будто один уже вид ее мог помочь ему каким-то образом утолить его муку.
Вечер был темный, дождливый, и на улицах встречалось мало прохожих. Со странным ощущением нереальности всего вокруг шагал Эндрью, никем не узнанный, по этим улицам, где его так хорошо знали. Его темная фигура словно стала тенью среди других теней, спешивших, несшихся сквозь густую сеть дождя. Он пришел к лавке как раз перед ее закрытием, помедлил в нерешительности, затем, когда оттуда вышла какая-то покупательница, поспешно вошел внутрь.
Миссис Видлер стояла одна за прилавком в отделении чистки и утюжки, складывая дамское пальто, которое ей только что оставили. На ней была черная юбка и старенькая блузка, перекрашенная в черный цвет, с небольшим вырезом у шеи. В трауре она казалась еще миниатюрнее. Вдруг она подняла глаза и увидела Эндрью.
- О, доктор Мэнсон! - воскликнула она, и лицо ее просветлело. - Как поживаете, доктор?
Он с трудом ответил. Он видел, что она ничего не знает о его нынешних неприятностях. Он все еще стоял на пороге, неподвижно глядя на нее, а с полей его шляпы медленно стекала вода.
- Входите же, доктор. О, да вы совсем промокли. Ужасная погода...
Он перебил ее напряженным, неестественным голосом:
- Миссис Видлер, мне давно хотелось вас повидать. Я часто думал, как вы тут одна живете.
- Помаленьку, доктор. Не так уж плохо. В сапожной мастерской у меня новый помощник. Хороший работник. Но войдите же и позвольте предложить вам чашку чая.
Он покачал головой.
- Нет, нет, я только мимоходом зашел. - И продолжал чуть не с отчаянием; - Вам, должно быть, сильно недостает Гарри?
- Да, конечно, особенно вначале недоставало. Но просто удивительно, - она даже улыбнулась, говоря это, - как со всем свыкаешься.
Он сказал торопливо, смущенно:
- Я себя упрекаю... Все это случилось так неожиданно для вас, и я часто думал, что вы, верно, меня считаете виноватым.