Принялись говоруны за опасное дело. Но один запнулся на середине рассказа, другой правдивое слово обронил ненароком, третий все складно поведал, но хан презрительно усмехнулся и процедил сквозь зубы:
— Со мною и похлеще случалось.
Казнили всех троих говорунов, записных лгунов, и желающих рассказать хану семьдесят небылиц сначала поубавилось, а потом и вовсе не стало.
Стали люди забывать о ханском указе. Да и кому захочется из-за золота свою голову сложить.
Но однажды подошел ко дворцовым воротам босой паренек в рваной рубахе и дырявых штанах. Залаяли ханские собаки, сидевшие на железных цепях; всполошились стражники, схватили паренька.
— Чей ты будешь? — спрашивают. — И чего тебе здесь надо?
— Я пастуший сын, пришел рассказать хану семьдесят небылиц, — отвечает он, шмыгая носом.
Смерил главный стражник невзрачного паренька презрительным взглядом и пробасил:
— Убирайся отсюда, пока цел!
— Послушай, почтеннейший, я пришел за обещанным золотом, и ничто не заставит меня отступиться от своего намерения. Ведите к хану! — твердо потребовал паренек.
Удивились стражники такой решительности при таких малых летах и проводили паренька в ханские покои.
Перешагнул паренек серебряный порог и увидел хана. Лежит он, развалясь, на восьми разноцветных тюфяках. Лицо у него хмурое, взгляд потухший. Не смотрит хан на яства в золотой посуде, на сладкие напитки в серебряных сосудах. Не хочет пригубить ни арзы, ни хорзы. Взмахнет он левой рукой, чтобы убрали столы, и дрожат сановники, сидящие слева; сделает отмашку правой рукой — и дрожат мелкой дрожью нойоны, сидящие справа.
— Что тебе нужно? — грозно спросил хан, увидев невзрачного паренька.
— Великий хан, почитающий древние законы Тибета, я пришел рассказать вам семьдесят небылиц, — не дрогнув, отвечает паренек.
Удивился хан такой дерзости, замахнулся на паренька резной тростью с десятигранным алмазным набалдашником.
— Ах ты, паршивец! — кричит. — Да как ты осмелился?! Да я же тебе голову снесу!
— Великий хан, почитающий древние законы Тибета, издавна говорится в народе: «После того как забивают скотину, берут у нее первую кровь; перед тем как казнить человека, ему дают последнее слово». Сначала выслушай меня, а потом прикажи выдать обещанное золото.
— Каков наглец! — побагровел хан. — Приступай к рассказу, если тебе не терпится расстаться с жизнью.
И неказистый парень начал рассказывать семьдесят небылиц, нимало не оробев от ханского гнева:
— О всемогущий хан, почитающий древние законы Тибета! Хочу начать с давнего, случившегося вчера. Небо в то время было не больше потника из-под седла твоего иноходца, бескрайняя наша земля — не больше верблюжьего следа. И хотя я тогда еще не родился, но уже пас табуны своего внука, тем и кормился.