Поутру явились сыновья к Ута-Саган-батору, подают рубашки, сшитые невестками. Взял он в руки рубашку, сшитую Шара-Сэсэк, и говорит:
— Не пристало мне носить такую одежду! — и отдал рубашку дворовым людям. А рукоделие невестки-лягушки так понравилось Ута-Саган-батору, что он тут же надел новую рубашку и девять дней ее не снимал. На десятый день призвал батор своих сыновей и говорит им:
— Год длинен многими днями. Но он не должен быть скучен. Хочу сделать большой пир, приезжайте на него со своими женами.
Мрачнее тучи пришел домой Барбадай-бохо.
— Отчего ты такой печальный? — спрашивает его жена-лягушка.
— Батюшка приказал нам с братом явиться на пир вместе с женами. Шигишке-бохо приедет со своей красавицей Шара-Сэсэк, а мы приедем с тобой на посмешище.
— Не печалься, — говорит жена-лягушка. — Я сделаю так, что над нами не будут смеяться.
Приготовился Ута-Саган-батор к большому пиру. Наварили слуги гору мяса, припасли озеро вина. Велел батор ударить в золотой барабан, собрать подданных северной стороны; велел ударить в серебряный барабан, кликнуть поданных с юга. В урочный час собрались подданные во дворце Ута-Саган-батора. В черной железной коляске, запряженной четырьмя карими иноходцами, приехал младший сын со своей женой Шара-Сэсэк. Встретили их с большими почестями.
Тем временем жена-лягушка говорит своему мужу:
— Ты покамест поезжай один, а я прибуду следом за тобою. Когда начнется пир и среди общего веселья и шума вдруг затрясется земля, загремит гром и твой отец, соскочив с трона, спросит: «Откуда и чье войско нагрянуло?» Ты скажи ему: «Успокойся, отец, это моя лягушка на своей колымаге едет, стуча и гремя на всю округу».
Вот начался богатый пир. И вдруг вздрогнула земля, загудело поднебесье. Соскочил с трона Ута-Саган-батор.
— Откуда и чье войско нагрянуло? — спрашивает.
— Успокойся, отец, — отвечает Барбадай-бохо, — это моя лягушка на своей колымаге едет, стуча и гремя на всю округу.
Только успел сказать, как въехала во двор белосеребряная коляска, запряженная четырьмя белыми иноходцами. На передке кучер сидит, а на запятках — слуги в дорогих доспехах. Вышла из коляски несказанной красоты девица, поклонилась Ута-Саган-батору.
— Не узнаете свою старшую невестку? — спрашивает.
Диву дался Ута-Саган-батор, но еще больше удивился Барбадай-бохо. Обрадовался он великой радостью тому, что у него такая красивая жена.
Прошла старшая невестка к столу, села рядом с младшею. От заревого света правой щеки прибывшей красавицы осветилась правая стена, от макового света левой щеки — левая стена. Старшая невестка ест, от гостей не отставая, а косточки в правый рукав складывает; пьет, но больше в левый рукав выливает. Увидела такое младшая невестка Шара-Сэсэк и тоже стала складывать кости и выливать вино в рукава. Тут хлопнул в ладоши Ута-Саган-батор.