Аквамариновая неподвижная вода с белыми островками соли освещена мягкими лучами солнца. Фира раздевает меня, осыпая поцелуями плечи, грудь, живот, ягодицы, поднимается с колен, берет за руку, вводит в тяжелую маслянистую воду...
«Здесь нельзя плескаться. Если вода попадет в глаза, будет невыносимо щипать. Иди осторожно... осторожно...»
Медленно погружаемся в странную водную стихию. Фира не отпускает моей руки. Ведет к медным перилам, зеленеющим над водой. Берется за них.
«Это асиим построили лестницу в воду, чтобы делать физические упражнения».
Властно прижимаю к себе маслянистое Фирино тело. Вхожу в нее. О, блаженство! Великое блаженство, которое я способен испытывать только с ней! Только в ней!
«Это море Мертвое, но в нем может зародиться жизнь», — шепчут ее соленые губы.
— Какая жизнь?
«Жизнь нового человека. Твоего и моего. Нашего».
Мне кажется, Фира тоже испытывает неземное блаженство, как и я. Крепко обхватываю ее маслянистые ягодицы, наношу резкие удары внутри нее. Она стонет, шепчет что-то неразборчивое и пленительное.
Мы оба крепко держимся за шероховатые медные перила старинной лестницы.
«Постарайся не касаться ногами дна».
Мы зависаем в космическом пространстве тяжелой воды. Я хочу продлить еще и еще это невероятное блаженство, но желание кончить сильнее меня.
— Можно?
«Да. С тобой. Сейчас. Вместе».
Мы снова касаемся дна. Кричим, как первобытные люди на охоте. Или как Адам и Ева в Божественном раю.
Бородатые коренастые мужчины в белых одеждах появляются на горизонте, словно призраки на фоне сиреневых гор.
«Тс-с... — Фира прикладывает соленую мокрую ладонь к моим губам. — Это асиим... Идут на вечернюю молитву. Сейчас будут просить Господа, чтобы Он сохранил их священные писания для нас с тобой».
— Зачем, Фира? Зачем нам нужны их писания? «Этот ответ ты должен найти сам. Я могу лишь помочь тебе».
— Как?
«Познакомить с ними».
— Сейчас?
«После молитвы. Мы приглашены к ним на ужин».
— Это, наверное, очень вкусный ужин?
«Конечно!»
Выходим на берег.
«Не нужно одеваться. Пусть соль впитается в тело. Это полезно».
— Полезно для чего?
«Для всего. Для ясности мыслей, например».
Поверхность моря бледнеет. Я оборачиваюсь и вижу, как красное солнце садится на противоположном берегу, оставляя узкую искрящуюся дорогу.
Нескончаемый простор великим покоем охватывает меня. Почти не чувствую тела. Оно легкое, как дуновение ветерка, овевающего нас с Фирой.
Поворачиваем в сторону научного центра асиим. Бредем по теплому влажному песку.
— Они увидят нас голыми. Это неприлично.
«Они не увидят нас, Гера. Их нет сейчас. Их нет уже две тысячи лет. Только буквы. Тысячи ивритских букв, которые они написали на пергаменте из телячьей кожи. Тысячи букв, которые они сложили в слова Торы».