– Да, я слышал звук моторов. Это за нами автомобили? – спросил Боткин.
– Совершенно верно, – ответил Юровский. – За вами, – а в голове мелькнуло: «Чистая правда – за вами!»
– Сейчас… Сию минуту, – сказал Боткин.
Он подтянул брюки, пристегнул подтяжки, подошел к двери в комнату Романовых, аккуратно постучал и вошел. Дверь до конца не закрыл. Юровский и Ермаков услышали негромкий голос доктора:
– Ваше величество… Ваше величество!.. Извольте проснуться.
– А? Что? Что? – послышался голос царя. – Это вы, Евгений Сергеевич? Что стряслось?
Боткин отвечал шепотом.
В комнате зажегся свет ночника, послышались недовольные голоса, громко что-то сказала по-английски Александра, потом тихий голос Николая:
– Но ведь он нас днем предупреждал!.. Нам надо поскорее… Сейчас я у него уточню…
Открылась дверь, и вышел Николай – в военных брюках на подтяжках, в нижней рубашке и тапочках на босу ногу.
– Яков Михайлович?.. Объясните, пожалуйста, что происходит? В чем дело? – хрипловатым со сна голосом спросил он. – Евгений Сергеевич говорит, в городе стрельба? Но мы ничего не слышали.
– Николай Александрович, – произнес Юровский. – Стрельбы пока нет, но она может начаться с минуты на минуту. Необходимо пройти в более безопасное помещение. Возможен бой…
– Да не простой бой!.. – неожиданно, с веселой истеричностью пьяного выкрикнул Ермаков. – А бой кровавый и последний!..
– Заглохнешь ты, наконец, Петр Захарович! – голосом, полным глухой ярости, прикрикнул Юровский.
Николай вопросительно посмотрел на коменданта.
– Не обращайте, пожалуйста, внимания, Николай Александрович, – обратился Юровский к Николаю. – Товарищ Ермаков иногда бывает в повышенном тонусе перед возможными боевыми действиями.
Николай, как и только что Боткин, понимающе кивнул.
– Ясно… Спасибо, Яков Михайлович, но мы предпочитаем остаться на месте, – неожиданно сказал Николай. – И никуда не ходить. Ведь вы же не эвакуируете жителей соседних домов?
Юровский опешил. Такого вопроса он не предусмотрел.
– Совершенно справедливо – не эвакуируем, – чуть подумав, согласился Юровский, – потому что их жители не представляют для анархистов и их артиллерии такой интерес, как вы и ваши дети. Нужно спуститься вниз, переждать возможную перестрелку. А потом – сейчас же вас, супругу вашу и ваших детей мы перевезем в другое, положительно более спокойное место.
Он специально с нажимом произнес «дети», будучи уверенным, что теперь-то Николай подчинится. Но он не подчинился.
– Мы подождем здесь, – упрямо повторил царь.
– Николай Александрович, – из последних сил оставаясь спокойным, произнес Юровский, железной хваткой взяв Ермакова за локоть. Тот даже не почувствовал. Похоже, он в пьяном кураже собрался открыть стрельбу немедленно. – Не стоит так рисковать жизнями жены, прислуги и