— Другой стал бы спорить, — шумно, по-коровьи вздохнул мой друг.
Было около нуля, я это знал точно, потому что снежинки таяли на ветровом стекле «Москвича» и тут же снова замерзали. Я попробовал включить обдув. Нет, двигатель ещё толком не прогрелся.
Дом мы нашли быстрее, чем я рассчитывал.
— Я быстро, — сказал Илья.
— А мы? — спросила Галя.
Сегодня был её час. Сегодня она чувствовала себя победительницей. Сегодня она взяла в союзницы Солнечную систему. Ах, Галка, Галка, экая ты воительница!
Я повернул голову и посмотрел на жену. Она посмотрела на меня. Может быть, мне показалось, а может быть, у неё действительно сверкнула в глазу крошечным бриллиантиком слезинка.
— Люш, — сказал я.
— Тш-ш, — прошептала Галя, — молчи…
Я замолчал, а она положила свою голову мне на плечо. Я вдруг подумал, что это глупо — Илья пошёл к Нине Сергеевне, а я сижу с Галей в машине. Но всё в этот вечер потеряло смысл или приобрело — кто знает.
Илья открыл дверцу, и я вздрогнул от неожиданности.
— Знакомьтесь, — сказал Илья. — Юру Чернова вам представлять не надо, а это Галя, его жена. Нина Сергеевна — старший научный сотрудник.
Только теперь, продемонстрировав свои права на меня и нашу близость, Галя быстро подняла голову, пробормотала: «Простите», и обернулась к Нине. Ах ты маленькая хитрая дрянь, подумал я. Вопреки ожиданию, я не чувствовал себя несчастным, сидя с этими двумя женщинами. Наоборот, мне стало легко и весело. Я был в точке, где притяжения с двух сторон взаимно уравновешивают друг друга, и плавал в невесомости, как У в одном из последних снов.
— Как ехать, Нина Сергеевна? — спросил Илья.
— А вы… уверены? Мы ведь будем у профессора в полдвенадцатого… Так поздно…
— И вы тоже… Учёный называется! Великие открытия делаются от одиннадцати до часу по четвергам.
Нина засмеялась:
— Наверное, вы правы. Поехали. Ах да, я же не объяснила, куда ехать. Улица Дмитрия Ульянова. Вы знаете, где это, Юрий Михайлович?
Не Юра, а Юрий Михайлович. О женское чутьё! О женский такт!
— Знаю, — сказал я. — Я всё знаю. Вы хоть позвонили бы профессору.
— Господи, — сказала Нина, — я не сообразила в этой суматохе!
Вначале они минут пять или десять спорили, звонить или не звонить. Затем подряд два автомата оказались неисправными. На углу Красной Пресни автомат работал, но было занято. В результате мы приехали на улицу Ульянова без звонка. Был уже двенадцатый час в начале.
— Идём все вместе, — строго сказал Илья и быстро погнал нас, как стадо гусей, к подъезду.
Кнопку звонка нажал он. Никто не ответил.
— Не может быть, — пробормотала Нина, — ведь я же сама звонила. Было занято.