– Крошка, а ты самый далекий от стыда человек, которого я знаю!
Келли смутилась, не зная, как это понимать. Был ли это комплимент или, скорее, вызов?
– Ты думаешь, я хорошая девочка? Как монахини, которые меня воспитали, так ведь?
– Ты и есть хорошая девочка!
Ему необходимо было прикоснуться к ней. Он не знал в точности, что в ней такого особенного, но желание соблазнить ее, услышать тихий стон восторга съедало его заживо. Внезапно он пересел поближе к ней, наклонился и заслонил ее своими широкими плечами от переполненного зала.
– Тебе там было неудобно? – удивилась Келли, чуть отстраняясь.
– Отсюда лучше видно! – Его правая рука легла на ее бедро, приподняв подол платья.
– Что ты делаешь?
– Соблазняю тебя!
– Тебе не дает покоя, что я хорошая девочка, да? -Его рука нежно скользнула выше, и она перехватила ее. – Габриэль!
Его губы дрогнули в озорной усмешке.
– Ты когда-нибудь совершала смелый поступок, Кел, по-настоящему смелый?
Левой рукой он уперся в кожаное сиденье, а пальцы правой играли ее волосами. Любой, кто видел их, не усомнился бы, что между ними происходит интимный разговор.
– Разумеется.
– Когда?
– Когда приехала на твое ранчо.
– Нет. Я имею в виду что-нибудь особенно дерзкое.
Он словно выпытывал у нее какую-то тайну.
– К чему ты клонишь?
Гейб наклонился еще ближе, его правая рука продвинулась повыше, а кончики его пальцев гладили и возбуждали ее.
– Я помню это утро, – прошептал он ей на ухо, помню, что ты тогда ощущала. Это было невероятно. Я снова этого хочу. – Кончики его пальцев коснулись ее бедра, и ее кожа покрылась испариной. – Откройся мне, тигрица!
– Нет! – Келли не могла поверить, что он вот так трогает ее, да еще на людях!
– Оглянись! Никто на нас не обращает внимания. -Посмотрев в зал, она убедилась, что он прав. – Здесь так уединенно. – Кончики его пальцев скользнули к тонкой ткани ее трусиков.
– Габриэль!
Он чуть слышно прошептал:
– Мне нравится, как ты произносишь мое имя, не дыша, глубоким голосом. – Он чувствовал ее влажное тепло и соблазнял ее пересечь грань, отделяющую безопасность от риска. – Откройся мне!
Келли тяжело дышала.
– Нет, не двигайся. Посмотри на меня, – потребовал он, и она послушалась.
– Я чувствую, что ты меня хочешь. В зале, где полно людей, ты так возбуждена, что не можешь с этим совладать. Ты знаешь, что это для меня значит?
Келли быстро закрыла глаза, провела рукой по его ноге и вся сжалась. Она знала, что это значит: его желание с каждой секундой становится еще сильнее.
Официантка, принесшая им напитки, натянуто улыбнулась, бросила мимолетный взгляд на затылок Гейба и удалилась.