– Как сделаю? Вот это уже не твое дело. – Поняв, что перегнул палку, он сбавил тон, – Но потом, Лизавета, будь ласка, я тебя очень прошу, отвлеки внимание всех кто будет в это время на палубе. Часов в девять я думаю, вы с розыгрышем закончите.
– Я тоже так думаю! – сказала Лиза.
– У тебя будет в запасе один час. Как ты это сделаешь, это уже твое дело. Хочешь кричи, хочешь в обморок падай, хочешь стреляй, но сделай так, чтобы на меня в этот момент никто не смотрел. Услуга, за услугу. Договорились?
– А как я узнаю, что твой момент наступил? – спросила Лиза.
– Я очки солнцезащитные одену. Как только я их одену, для тебя это будет условный сигнал, что нужно отвлечь внимание публики на себя. – Клим, чтобы она ненароком не передумала, потряс перед нею весомостью выигрыша, – Второго такого шанса у тебя может быть никогда в жизни не будет, нахаляву выиграть квартиру. Вот!.. А я хочу наверняка выиграть машину.
Лиза молчала, не желая вслух подтвердить, то что внутренне уже было принято. В конце коридора послышались чьи-то шаги.
– И постарайся ко мне больше близко не подходить. Толкись лучше рядом с Федей или со своим Егором.
– С чего ты взял, что он мой?
– А то не видно, как ты сохнешь по нему!
Клим завернул за угол, а навстречу ей шел Муромец. Лицо у него было озабоченное.
– Случилось что-нибудь? – спросила его Лиза.
– Конкурс наверно придется отменить!
– Почему?
Муромец замялся, оглянулся по сторонам и сказал:
– Директор банка до сих пор не объявился, а мы праздник устроили.
По озабоченному его виду было видно, что он что-то не договаривает.
– Что-нибудь плохое?
Муромцу нужно было выговориться, а поскольку Лизу он считал своим человеком, ей и постарался выговориться.
– Ну, народ! Ну, времена, директор пропал, а никто даже не обеспокоился. А пайщики, так вообще по-моему рады, что его на пароходе нет.
– Может быть, еще все утрясется? – попробовала успокоить его Лиза. – Он звонил еще?
– Несколько раз!
– И что?
– Спрашивал, про реакцию на его исчезновение, – недовольно заявил Муромец. – Он наверно думал, что народ закроется по каютам и будет свечи зажигать, молиться за его благополучное возвращение, а тут и ухом никто не повел, ни правой ногой не почесал левое ухо, ни левой ногой – правое ухо.
– Не в моде нынче мировая скорбь! – согласилась Лиза. Муромец посмотрел на нее вопрошающе. Она объяснилась. – Что такое директор банка, это кнут и пряник. Пряник он оставил на пароходе, а кнут забрал с собой. Вот народ и почувствовал волю. А как здесь без надзирающего кнута? Скажите, плохо! – посоветовала Лиза. – Пусть потешит самолюбие.