Эдит внимательно посмотрела на хозяйку дома и продолжила:
– Мне бы тоже хотелось снять кое-какие сомнения, коли пошел у нас такой откровенный разговор.
– Я слушаю! – ответила Полина.
Лиза видела, что хозяйка внешне осталась спокойна, даже слишком спокойна, но глаза выдали ее. Она внутренне напряглась, ожидая вопроса. Эдит прямо, без предисловий спросила:
– Если с Романом что-нибудь случится, кто наследником останется?
– В каком смысле?
– В прямом?
Елизавета и Мясоедов смотрели на Эдит на понимая ее. К чему она клонит? То же самое спросила и хозяйка:
– Вы, что конкретно имеете в виду?
– Я имею в виду долю Романа в нашей фирме. Как вы поступите с долей, если с ним что-нибудь серьезное случится?
Полина немного помедлила, перевела взгляд с одного на другого и ответила.
– Я свою долю продам.
Создалось впечатление, что ответ на этот вопрос у нее был обдуман заранее. Эдит холодно поправила Полину:
– Его долю!
– Что? – переспросила хозяйка дома и неожиданно покраснела. – Да, да, конечно его долю. Я оговорилась.
Однако эта оговорка дорогого стоила. Нехорошая тишина установилась за столом. От благодушного отношения Кости Мясоедова к хозяйке дома ничего не осталось. Он нахмурил брови и довольно жестковато сказал:
– А действительно Полина Ивановна, с чего это вдруг ты начала пытать нас с Эдит на предмет нашего интереса? У нас какой с ней интерес в его смерти? Вдумайся хорошенько, абсолютно никакого! Одни убытки. Роман лучше всех знает ситуацию на фирме, лучше всех разруливает ситуацию, ну и что мы будем делать без него, хотя бы даже завтра. Придет налоговая проверка, директор должен быть на месте. А то ни директора, ни главного бухгалтера. Два первых лица имеющих права подписи документов растворились в неизвестном направлении. Не подозрительно ли? А вот твой интерес Полина просматривается невооруженным взглядом.
– Послушай, Мясоед!
– Слушаю Пятилетка Ивановна.
Костя Мясоедов специально сделал ударение на отчестве, подчеркивая возраст хозяйки дома.
– Я не позволю… – воскликнула она, но договорить не успела. В это время резкой трелью залился телефон.
– Доесть вам пельмени! – буркнул Мясоедов.
Хозяйка молодой козой вскочила с места. Телефон у нее был включен на громкоговорящую связь и еще подключен к магнитофону. Номер абонента телефона не высветился.
Прозвучал грубый мужской голос.
– Пятилетка Ивановна?
На кухне стояла напряженная тишина. Обнадеживало то, что звонивший, назвал хозяйку по имени отчеству.
– Да, я вас слушаю.
– Вас интересует информация о вашем муже?
Он еще спрашивал. А что они все тут делали? Чуть не до крови виртуально покусали друг друга. Хозяйка дома нажала на магнитофоне клавишу записи разговора. Если номер не высветился, так хоть голос будет известен, по нему также можно идентифицировать человека. А ведь звонивший в курсе того, что здесь произошло, что Кизяков пропал, неожиданно подумала Елизавета.