Когда мы пришли к Даниле домой, в руках у него в очередной раз оказались ножницы для стрижки овец.
– Послужи Варлаам послушнику Даниле на святое и богоугодное дело… Аминь!
Ножницы щелкнули и оскопили Варлаама и Иоасафа. Под самый корешок Данила срезал у старинной книги обе обложки. Теперь дощечки надо было обтянуть новой кожей, приклеить и закрепить ее с корешком книги.
– У меня клей «Момент» есть, пошли ко мне, заодно пообедаем, – подсказал я Даниле, как ему найти выход с переплетом книги.
– Согласен, заодно подумаем как карту составить, – он рассовал оба куска кожи срезанных с книги, по разным карманам.
Когда мы пришли, бабушки не было дома, кормить нас было некому.
– Скоро появится, – успокоил я Данилу и Нстю.
Мы высыпали у меня в комнате на стол содержимое кувшина, и остались недовольны. Дрянь, а не клад, если бы не золотая монета, и смотреть не на что было бы.
– Мне кажется, это серебро, не пойму, почему оно проржавело? – с видом знатока сказал Данила. – Говорите, что рисовать, – поторопил он нас, – не зря же «секир башка» книге делали.
И тут перед нами встала первая проблема, о которой мы не подумали. А что, собственно говоря, писать и рисовать, и чем писать? Вариант письма обычными чернилами был нами, изначально отвергнут. Никто из нас толком не знал, существовали ли чернила, в далеких от нас веках.
– Кровью буду писать, – сразу нашел выход Данила и вытянул руку, – режьте.
Настя его осадила.
– Тебе хорошо, кровопускание пойдет тебе только на пользу, и ты еще будешь как античный герой, а как Максу быть, если бабка войдет и увидит, что у него из руки капает кровь. Что она подумает?
– Что мы сатанисты, – заржал Данила.
– Смейся, смейся, а ты знаешь, что надо рисовать?
– Нет.
– И я не знаю, пошли в библиотеку.
Оказывается, нарисовать карту и написать письмо, это вам не хухры, мухры. Надо владеть навыками древнерусского письма, и иметь хоть какие то знания по истории.
Библиотека была рядом с монастырем. Когда библиотекарша увидела, что мы втроем попросили во время летних каникул литературу по истории родного города, она приятно удивилась и постаралась нам выдать, все что имелось на эту тему. А имелось очень мало. Три тоненькие книжки. Слава богу, что хоть это было.
– Не затеряйте, – предупредила библиотекарша. – Единственные экземпляры.
Обрадованные, как на крыльях, мы понеслись обратно. Теперь у нас на руках было, хоть, что-то. Все три книги были одного автора.
– Ищем скорее план монастыря, – приказала Настя, и мы расселись каждой со своей книгой.
Никакого плана в них, конечно, не было, но мы почерпнули массу полезных сведений. Только и раздавались по комнате наши восклицания, и голоса зачитывающие отдельные строки или даже целые абзацы. Я никогда еще не получал от чтения специфической литературы такого удовольствия. Данила подпрыгивал на месте. А Настя вообще не давала нам рот раскрыть своим вольным пересказом. Наконец Данила нашел выписки из текста писцовых книг семнадцатого века. Слушайте, торжественно он объявил: