Сосед наш, по кличке «Хромой», Гусынин Петр Петрович, краевед, историк жил в соседнем доме. Он давно уже был на пенсии и мог теперь совершенно спокойно отдаться своим увлечениям. У него как в энциклопедическом словаре, можно было почерпнуть сведения по любым вопросам. По совету бабушки, мы решили показать ему клад.
А на улице нас поджидали – Фитиль и Колька. Хотя мы и собирались подбросить дезу Фитилю с Колькой, но встретить их около моего дома не ожидали. У Данилы обе карты лежали в одном кармане. Не уронишь теперь нарисованную незаметно. Надо было их с нагрудного кармана рассовать по разным карманам брюк. Кто же знал, что они припрутся сюда.
– Во, тот самый кувшин, что они нашли, – как экскурсовод в музее Колька показал на нашу находку. – Золота, через край.
– Чего надо? – Данила отпихнул в сторону своего извечного недруга, Кольку.
– Покажи Фитилю, вот не верит, что вы золотой клад нашли, – молча отступил в сторону Колька.
Кувшин нес я. Трясти грязными монетами мне не особенно хотелось, и я поддержал Данилу:
– Еще чего, нынче за показ деньги платят. Ему с утра предлагали лопатой покопать, – и я кивнул на задумчивого Фитиля, – так не захотел, а теперь нахаляву покажи ему. Может еще поделиться с вами, прикажете? – усмехнулся я.
А Данила, решил все-таки растравить Фитиля. Он полез в нагрудный карман, чтобы вытащить золотую монету и когда стал ее вытаскивать, уронил карту. Теперь не поймешь нарочно он это сделал, или случайно получилось, но карта упав на землю легла лицевой стороной наверх. Уронил он не ту, что мы планировали им подсунуть, а настоящую сожженную. Эту в руки неприятеля мы не собирались отдавать. Фитиль протянул к ней руку, чтобы поднять, но не успел. Моя нога стояла на карте. А Данила, наконец, вытащил монету из кармана.
– В основном такие, – сказал он, раскрыв ладонь.
Фитиль с сожалением отвел взгляд от карты, он понимал лучше нас, что за просто так никто не даст ему заглянуть в нее. Но он и не просил показать, что на ней нарисовано. По-моему его удовлетворил сам факт наличия карты. Он взял золотую монету в руки и, подбросил ее на ладони.
– Золотая, тяжелая, – с завистью сказал он.
– На зуб еще попробуй, – усмехнулся я. Пока Фитиль рассматривал монету, Данила выдернул у меня из под ноги карту и, скомкав ее как носовой платок, снова сунул себе в карман.
– Кто тут нарисован? – спросил Фитиль, возвращая монету Даниле.
– Князь Владимир, кто же еще? – таким тоном ответил Данила, как будто князь был его родным дядей, а монета была обычной фотографий.
– А на обороте кто? – не унимался Фитиль.