Весь наш вид говорил, не знаем. Мы собрались уже уходить, когда Данила решил продолжить разговор.
– Как же, ты хорошо заплатишь. Я тебе еще в позапрошлом году сколько тонн металлолома притащил, а ты со мной до сих пор не рассчитался. А теперь тебе золото сдай. Да тебя потом всеми собаками на свете не сыщешь, ты сюда больше вообще не заявишься. – и уже более спокойно закончил тираду, – А золото у нас и без тебя примут дантисты, по настоящей цене, а не по твоей смешной.
Хороший ход сделал Данила. Молодец. Он прямо вырос в моих глазах. Если сейчас Хват предложит деньги за металлоломом двухлетней давности, значит мы его самого посадили на крючок и он знает истинную цену «златника» Владимира. Но Хват молчал. Поскольку с его стороны не последовало никакого предложения, мы собрались уходить.
– И сколько я тебе должен? – уже в спину Даниле выстрелил вопросом Хват.
Данила остановился, наморщил лоб и стал считать, шлепая губами как костяшками на счетах:
– С учетом инфляции и процентов которые набежали за два года на долг, ты мне должен…, должен… – он никак не мог выговорить сумму.
Хват-Барыга, я и Колька ждали, сколько же назовет Данила. Я помню, он как-то говорил, что Хват остался, ему должен шестьсот рублей. Наконец Данила открыл рот.
– Нет, боюсь ошибиться, – сказал он, – зайду в банк, узнаю какие у них были проценты и потом, с процентами Хват тебе сообщу.
Ох как он уел Хвата. Тот аж покраснел. Знать за живое забрало. Чувствовалось, что Хват готов заплатить за давнишний металлолом с процентами. Не ожидал он от Данилы такого ответа.
– Проценты слишком, а вот сумму основного долга я готов хоть сейчас отдать, – продолжал торговаться Хват. – Сколько я тебе был должен?
– Почему был, – обиделся Данила, – ты и сейчас мне должен четыре тысячи двести сорок три рубля двенадцать копеек, не считая инфляции и процентов.
Мне показалось, что в сумму долга Данила заложил не простую инфляцию, а гиперинфляцию и проценты из финансовой пирамиды Мавроди. Уважаю друга, быстро сориентировался. Кажется и Хват сообразил, что Данила перегнул палку, но старый мошенник не подал вида. Он неторопливо вытащил из кармана бумажник и стал отсчитывать деньги.
– Сколько ты сказал? – проверил он память Данилы.
– Четыре тысячи двести сорок три рубля двенадцать копеек.
Хват отсчитал требуемую сумму и передал ее моему приятелю. Колька обалдело смотрел на чужие расчеты. «Деньги к деньгам», было написано на его лице. Данила как крестьянин пересчитал банкноты и удовлетворенно хмыкнул.
– Копейки так и быть оставь себе.
В другое время Хват не простил бы такой дерзости и неуважения к собственной персоне, а себя он считал некоронованным королем, нашего городишка, но сегодня промолчал. Положив руку на плечо Данилы, он сделал повторное предложение: