– У Чомбы не было атомной бомбы, – безапелляционно заявила Данилина бабка.
– А именем Лумумбы в Москве назвали университет, – снова заперечила слишком умная соседка.
И тут Данилина бабка, наконец, сразила ее.
– Университет, милая, в Москве назвали в честь Ломоносова. Он один там. А Ломоносов был не негр.
– А кто говорит, что Ломоносов негр?
– Ты говоришь.
– Я говорю, что не Ломоносов, а Лумумба был негр.
Всезнающую собеседницу одернули и попросили Данилину бабку продолжить обзор банковских слухов.
– Вот, а на неделе я слышала, как секретарша кому-то под большим секретом по телефону рассказывала, что приехала банда и поселилась у него... А из дому никуда не выходит.
– Какая банда?
– Да черная какая-то!
– С Кавказа?
– Нет, от Лумумбы!
В разговор снова встряла самая умная:
– Лумумба давно умер.
Данилина бабка сбавила тон.
– Ну не знаю, умер он или нет, я на похоронах не присутствовала, а что слышала, то и передаю! Банда у него скрывается!
– А что еще ты слышала?
– Власть должна вот-вот поменяться!
– Да ты что?
– А как банкир твой, переживает? Прячет добро по углам?
– Не знаю.
– Ох! Черную банду для этого и нанял!
– Своих не мог пригласить?
– Ну и дела!
Дальше эту чушь я не стал слушать, но информация насчет банды накрепко засела у меня в мозгу.
Кроме общего развития работа в банке дала Данилиной бабке и другие плюсы. Управляющий был большим любителем различной оргтехники, красивых письменных наборов, ножичков, ручек, обрамленных в кожу блокнотов и прочих безделушек, украшающих рабочий стол, а поскольку в средствах не был ограничен, то и менял их постоянно. Все ящики стола и шкафы были забиты атрибутами, подчеркивающими высокий профессионализм и ученость большого столоначальника.
Естественно Данилина бабка в процессе уборки произвела инвентаризацию скопившегося за предшествующие годы хлама и понизила сверхнормативные запасы до разумного уровня. Наверно, за это и злилась на нее секретарша, что не догадалась первой проторить дорожку на свалку, подчищая банкирские закрома.
Честно сказать ни один мусорный бачок не был осчастливлен предметом из кабинета управляющего банка, а вот комната Данилы постепенно начала превращаться в банкирскую копию. На стенах висело несколько перелистывающихся календарей, в том числе и за прошлые годы, карта Европы. На старом, престаром столе с двумя тумбочками, на котором мой дружок делал уроки стоял письменный, пластмассовый прибор с календарем, рядом органайзер до предела набитый ножницами, ручками, степлерами и прочими канцелярскими прибамбасами, стопкой лежала глянцево-белая бумага и разного формата дорогие блокноты. С разных сторон к столу были прикручены две настольные лампы. Чего только теперь не было у Данилы, даже неполный стакан-футлярчик с зубочистками имелся.