– И никак его достать невозможно?
– Да кто ж его знает, там посередине озера глубоко.
Мы видели, как Банту искренне расстроилась. Она только и смогла вымолвить:
– Ты его специально утопил? А я ведь хорошо ныряю. Пока его не достанем, я отсюда не уеду!
В это время бабка пригласила всех в дом. Я откланялся. Пусть поговорят между собою. Завтра Данила и так доложит результаты.
Домой я возвращался расстроенный. Эта неправдоподобная история переворачивала жизнь не только моего самого лучшего друга, но касалась и меня. Я терял Данилу навсегда. Завтра определятся с ним, уедет он учиться за границу, и конец нашей дружбе. А даже если он вернется на следующий год на лето, то это будет совершенно другой человек, скроенный на западный манер.
Надменный взгляд, английская чопорность, отутюженный черный фрак, котелок и трость. Вот мой дружок стягивает с руки белую перчатку и холодно здоровается со мною.
– Хау ду ю ду!
Без всякого настроения я вошел к себе во двор.
Прекрасны мгновения юности. Тебя не давят житейские заботы и хлопоты, их неимоверная тяжесть ложится на плечи родных и близких. В начале твоего жизненного пути они выступают в роли вьючного осла. У них болит голова. Они приносят в клюве корм, хлопочут, согревают. Но вот птенец в гнезде подрос, начинает расправлять крылья, делает пробные махи. Скоро в самостоятельный полет, туда, где на далеком горизонте ходят розовые фламинго, а жизнь кажется, не имеет ни конца, ни края. Наконец наступает, тот единственный день, когда превратившийся в молодого орла птенец, первый раз покидает родовое гнездо. Когда-нибудь это случается со всеми.
Когда я с утра зашел к Даниле, он смотрелся не молодым, гордым орлом, а ощипанным петухом. Настя его клевала и клевала. Она старалась убедить его в собственной правоте, в правильности расшифровки цифр и слов на ведерке. Данила не знал, как от нее отделаться.
– Может быть ты и правильно расшифровала, – отбивался он от нее, – но теперь это не имеет никакого значения. Владлен Петрович мой отец, и это наши деньги. Не буду я его грабить среди бела дня. Я не разбойник с большой дороги. Он меня в Швейцарию посылает учиться, а я ему здесь подлянку приготовлю.
Однако он забыл, с кем имеет дело, Настя вцепилась в него мертвой хваткой.
– Никакая это не подлянка, а нормальные буржуазные отношения. Таких, как ты сыночков у него может быть пол Африки бегает. Пусть он сыновний контракт подписывает, и не капает тебе на мозги.
– Что за сыновний контракт? – не понял я.
Настя обрадовалась, увидев меня. Уповая на мою разумность она стала объяснять: