– Ты думаешь, они у него когда-нибудь кончатся? – в глазах у моего дружка зажегся живой огонек надежды. Он буквально ожил на наших глазах, повеселел и не отрывал от катера затуманенного взгляда. А там шли упорные переговоры. То и дело слышалось.
– Двадцать процентов!
– Пятьдесят!
– Тридцать процентов!
– Пятьдесят!
– Сорок процентов!
– Пятьдесят!
– Хорошо, – донесся до нас голос Владлен Петровича, – мы согласны, пятьдесят – на пятьдесят процентов! Но, уважаемые господа «упертые», в этом случае вы подпишете бумагу, что при получении мною убытков по независящим от меня причинам, вы гарантируете мне их покрытие в размере тех же пятидесяти процентов! Согласны?
– Согласны, – раздался радостный возглас из трех молодых глоток. Через некоторое время бумага-договор был подписан и работы, по подъему самой дорогой сумки мира, возобновились. Скребли теперь дно озера в две руки, Чита и один из качков.
Минут через десять с катера донесся восторженный крик:
– Есть!
– Подцепили Канары!
– Аккуратнее! Аккуратнее!
– Не вякай под руку!
Даже мы на берегу встали, вглядываясь в даль. Настя успела сбегать домой за биноклем и теперь комментировала нам ситуацию.
– Поднимают медленно… Что-то черное… Сумка наверно грязью обросла…Фу, – она вздохнула с облегчением, – покрышка это!
Поиски продолжились.
– Сейчас найдут! – уверенно заявил Данила. Мы посмотрели на ловцов. Катер стоял на прямой линии, мысленно протянутой от нас к двух деревьям росших на том берегу.
Снова раздался с катера ликующий возглас:
– Есть!
– Господи помоги!
– Дурак, какой господи, молись на упыря!
– На водяного что ль?
– Ага, с зеленым хвостом.
На этот раз на конце багра действительно висела огромная сумка, с которой челноки ездят за границу. Ее грязную, бережно поставили на выдраенную до зеркального блеска палубу катера. Мы стали вырывать друг у друга бинокль. Как обычно он достался Насте.
– Говори, что там!
– Окружили! Расстегивают ее!.. Вываливают на палубу грязь!.. Лица растеряны!.. Переглядываются!..
С борта катера до нас донесся голос Владлен Петровича.
– Деньги были в целлофановой упаковке, а она не гниет двести лет. А здесь напиханы обычные газеты. Вот я и хочу узнать молодые люди, зачем вы комедию ломаете?
– Мы не поняли в натуре, это вы нас спрашиваете? – недобро прищурили глаза качки.
– А кого же еще? Кто кроме вас мог знать, где находится яма?
– А ваш недоносок Чита? Ты че мне фуфло толкаешь? – взъярился Серега, – у него, что память отшибло?
– Отшибло, до вчерашнего дня, – ответил Владлен Петрович. – Вы ее и отшибли. И вы же лучше нас знали, где эта яма. Про нее только вы одни и знали.