От дома, в котором был вход на «Площадь Свердлова» осталось всего три стены. Крыши естественно не было, как не было и двух верхних этажей, но сам вход в метро не завалило.
На спуск у хантеров ушло где-то полчаса.
— Уф, — Морок первым сорвал с себя осточертевший противогаз. Остальные последовали его примеру.
— Пойдем по правому тоннелю, — командир группы закинул ППШ за спину и спрыгнул с платформы.
— Не зевай, — Бивень дернул за рукав новичка, которого звали Костя. Тот, наконец, перестал пялиться на светлые мраморные колонны, как будто фосфорицирующие в слабом свете трофейного немецкого фонарика, и подгоняемый бывалым хантером тоже спрыгнул с платформы.
Их шаги гулко отдавались в тишине тоннеля, наполненного затхлым сырым воздухом. Темнота впереди неохотно расступалась перед хилым лучом фонаря. По покрытым подтеками сводам все время скользили какие-то тени. Холодок пробежал по спине Виктора. Постепенно поднимаясь все выше и выше, он достиг шеи и своими щупальцами сковал затылок. Ладони рук, вцепившихся в ложе винтовки покрылись противным, липким потом. Казалось, из темноты вот-вот сейчас кто-нибудь выпрыгнет. Или нагнавший их утопленник с перегона между «Белорусской» и «Маяковской» или вечно блуждающий шахтер с киркой или тот обобранный Орловским эсэсовец с пустыми глазницами…
— На-ка хлебни, — бивень протянул Виктору флягу, — а то смотрю, совсем ты скис. Да и от радиации помогает, говорят.
Орловский сделал большой глоток и зажмурился. Чистый медицинский. Роскошь по нынешним временам.
Ни шахтеров, ни монтеров хантеры не встретили, и благополучно добравшись до «Дома Советов», поднялись наверх.
Сама музей располагался на Волхонке таким образом, что поход к нему представлял собой узкое бутылочное горлышко между двумя радиоактивными пятнами.
Эх, если бы Виктор тогда знал об этом! Орловский застонал. Теперь-то он понял, что Морок сознательно не посвятил его во все детали рейда. Может быть, он заранее решил избавиться от новичка, в котором сомневался? А он сомневался!
Не даром тогда Морок осадил чересчур разоткровенничавшегося Глума, сказав ему, — «а ты уверен в том, что он, не засланный казачок из администрации?»
Орловский вспомнил, как его встретил улыбчивый, очень похожий на своего отца Андрей. Вечером следующего дня они очень хорошо посидели со Степаном Мазуром, бывшим ОУНовцем давно и основательно втершимся в доверие к администрации СФОР. (Stabilisation Forse). Ага, стабилизаторы ебтыть.
Когда они с Мазуром через два дня зашли в штаб СФоровцев, Виктор первые полчаса не мог найти себе места. Впервые после несколько месяцев мытарств по разрушенным Сибирским и Уральским городам, после ночевок среди ящиков железнодорожных складов и под платформами занюханных полустанков, он оказался в таком роскошном по нынешним временам доме.