Любуясь всей этой красотой, Орловский не заметил, как в зал вошли остальные хантеры.
— Нечего пялиться, — Морок подтолкнул Виктора. — Тоже мне эстет. Бери давай чего помельче и пошли отсюда, — он схватил висящую на стене шашку из златоустовской стали, украшенную панорамой штурма Зимнего и повесил ее себе на шею. Потом положил в сидор нож, рукоятка и ножны которого сделаны из целого бивня моржа.
— Это тоже надо взять на будущее, — Бивень открыл толстую коричневую папку, лежащую на небольшом столике, и принялся листать плотные покрытые пылью страницы. — Каталог.
— Правильно. Пригодится.
Покидав в мешок все, что попалось под руку, Орловский взял сидор в правую руку, чтобы оценить его вес.
— На первый раз хватит, — Морок направился к выходу. Остальные потянулись за ним, и только Виктор задержался, завязывая тесемки на мешке.
То ли на улице стало теплее, то ли увесистый мешок оказался не таким уж и легким, как показалось вначале, но, пройдя каких-то сто метров, Виктор весь взмок.
Они еще не дошли до вестибюля «Дома Советов», а Орловский уже прикидывал, где бы устроить привал. Занятый этими мыслями, он не сразу понял, что произошло. Шедший впереди Морок вдруг резко прыгнул в сторону поваленной тумбы с афишами, плюхнулся прямо в грязь и, извиваясь ужом, заскользил к останкам трехэтажного дома. Виктор обернулся. Новичок, имени которого он так и не запомнил, медленно сползал вниз, прислонившись к чугунной решетке старинной ограды. Из едва заметной дырочки во лбу текла тонкая алая струйка. Тут же от толстых кованных прутьев полетели искры.
— Ложись, — Бивень развернулся в сторону котлована так и не построенного дворца и нажал на пусковой крючок своего MG-42. Длинная очередь заставила укрыться за руинами несколько фигурок в пепельном камуфляже. А, судя по крикам, кого-то возможно и задела. Орловский начал пятиться к проходу в ограде, спотыкнулся и упал. Поднялся, выстрелил от пуза в одну из мелькавших в развалинах фигур и, удивившись, что попал, развернулся и побежал к домам.
Слева захлебнулся стучавший MG-42 Бивня. Левый локоть обожгло, и рукав шинели начал быстро набухать от крови. Когда что-то резануло по бедру, Виктор выронил винтовку и кубарем покатился вниз по заваленным всяким хламом ступеням.
Сквозь багровую пелену он едва различал смутные очертания домов и темные силуэты деревьев.
Очнулся он от холода. Сквозь тонкую кисею облаков просачивался слабый лунный свет, позволяющий разглядеть мешанину, из поломанных деревьев, кустов и каких-то деревяшек в которую превратился сквер к юго-западу от вестибюля «Дворца Советов».