– Кейси, это Тони, Тони Соренсен, из компании «Хэвиленд Грейси».
– А! Тебе чего? – спросила Кейси, зевая.
– Сейчас десять тридцать, мисс Тейлор, а вы все еще спите? Как только вы можете?
– Я вчера допоздна работала, – отрезала Кейси: когда ее внезапно будили, она всегда была не в духе. – Выкладывай, в чем дело, Тони.
– Хорошо же ты разговариваешь с человеком, который приносит тебе добрые вести – ну, во всяком случае, многообещающие.
– А точнее? – Кейси села и вздрогнула, когда холодный утренний воздух коснулся ее обнаженной груди.
– Давай приезжай сюда побыстрее, милочка, большие боссы хотят на тебя взглянуть!
– Неужели снова этот проклятый Хэвиленд?
– И он в том числе! Ребята из компании «Киер» настаивают на том, чтобы встретиться с тобой. В двенадцать часов подойдет?
– Двенадцать? Ох, Тони, я не могу, мне надо на работу! – в ужасе воскликнула Кейси.
– «Подарок с поцелуем»? Или паб? – Он рассмеялся. – Скажи им, что берешь выходной.
– Это паб, и если я не появлюсь, меня уволят, а я не могу этого себе позволить, Тони.
– Черта с два! Ты не можешь себе позволить не явиться сюда, детка! Скажи в пабе, что посылаешь их к черту. Ты сможешь найти себе что-нибудь получше, это я тебе гарантирую. Если не получишь эту работу, обещаю, что сам помогу найти тебе другую.
– Вот как? А от меня чего потребуешь взамен? – Кейси уже много раз выслушивала подобные обещания.
– Ничего! А теперь выбирайся из постели, садись в такси и будь здесь в двенадцать ровно, Кейси Тейлор.
– Такси? Ты шутишь? У меня нет денег на такси, у меня сейчас даже нет денег на то, чтобы поесть.
– Пусти в ход те деньги, которые я тебе вчера дал, мы возместим их из средств на текущие расходы.
– Какие деньги? – удивилась Кейси.
– Тот конверт, который я оставил у дежурной, разве ты его не получила?
– Ох да, но я так торопилась, что забыла его открыть, – призналась Кейси.
– Так открой его, детка. Тебе это нужно больше, чем мне. До скорого.
Кейси положила трубку и, выбравшись из постели, взяла сумку. Там она нашла конверт, который затолкала туда вчера вечером. В нем лежали банкнота в двадцать фунтов и записка: «Выпей за мой счет и забудь этого сукина сына!» Ну, вчера ночью у нее вряд ли нашлось бы время на то, чтобы выпить за чей бы то ни было счет, даже поесть времени не было. Она почувствовала, что умирает с голоду, и, поспешно натягивая халат, побежала ставить чайник. Ее беспокоило, как она скажет Биллу, что не сможет прийти. Наконец, сделав несколько глотков живительного кофе, она позвонила ему. Как и следовало ожидать, Билл пришел в ярость.