– Никто и не вызывал твоих ментов, – отрезал Струге. – Дальше, старик, дальше!
– А дальше – ничего. Я спать лег, а поутру все узнали, что Мише голову пробили. Вот и вся история. А я в ту ночь употребил грамм четыреста и уснул, как младенец.
– Ты же говорил – «четушка»? – жадный до мелочей, уточнил Струге.
– То первая была. Вторую я в конце второго периода распечатал, когда Разин один на один вышел, да лоханулся. С этим Решетухой поневоле алкашом станешь...
Попрощавшись, Антон вышел из дома и, миновав автобусную остановку, пошел домой пешком. На улице было тепло, но не настолько, чтобы Струге чувствовал жар во всем теле. Однако лицо Антона горело, словно он после привычной субботней игры в футбол лежал на полке сауны спорткомплекса СКА. Он только что услышал то, на что не обращал внимания раньше, читая протоколы допросов в деле Решетухи и слушая рассказы Левенца. Теперь у него уже не оставалось сомнений относительно того, что некто Андрушевич не имеет никакого отношения к разбою в квартире Решетухи. Левенец будет вынужден вынести оправдательный приговор Андрушевичу. И это будет не случайно. Так же не случайно, как и его задержание. Все шло по четкому, ранее спланированному плану.
Вопросы были и до этого. Однако их количество увеличилось сразу в несколько раз в тот момент, когда пришло озарение. Шаг вперед, который Антон сделал четверть часа назад, перечеркнул все имеющиеся ранее версии. Однако Струге знал – это только начало. Уже есть шероховатость, за которую можно зацепиться. Первая ошибка, которую совершил противник. Паше Левенцу противостоит очень коварный и хитрый враг. Этот враг все правильно рассчитал, однако откуда ему было известно, что теми событиями полугодовой давности заинтересуется некто Струге? Судья, который сам сидел у телевизора в тот момент, когда наши проигрывали финнам на Кубке Балтики...
Занимайся делом, иначе дело займется тобой.
Это было жизненное правило Якова Шебанина. Благодаря стараниям старика Виртмана палец снова обрел свои функции и дело пошло на поправку. Братва по-прежнему рыскала по городу в поисках человека, продавшего шефу черепаху, но безуспешно. С таким прилежанием и ответственностью не разыскивался ни один должник Шебанина. Если бы не Мариша, которая находилась в тот злополучный день рядом с мужем, братва была бы склонна думать, что Яша перепил и ему все привиделось. А палец он по пьяни сунул в какой-нибудь кухонный комбайн, да сейчас стесняется в этом признаться.
На следующий день после того, как Струге побеседовал с Попелковым в коридоре его квартиры, Шебанин приказал Тушкану и Балу, тоскующим в прихожей за журналом «Плейбой», следовать за ним. Прошла уже неделя после инцидента, и все сходились на том, что Яша вскоре забудет и о черепахе, и о веснушчатом типе. Убедиться в том, что у Шебанина хорошая память, обоим ребятам пришлось уже через пять минут после того, как «Ягуар» выехал за ограду.