– Ты посмотри, какая хозяйственность? – изумился Яша. – Какое радение о полноте корзины потребителя... Ладно, малышка, открой-ка мне дверь. Я его подожду маленько.
Продавщица не на шутку струхнула. Она непроизвольно сделала шаг назад и уселась на ящик «Клинского».
– Миша говорил, что, кроме него, в киоск...
– Крошка, ты же не хочешь, наверное, чтобы я эту решетку выломал и к тебе в окно залез, аки зверь?
Крошка не хотела, потому что в этом случае ей голову открутят прямо в киоске. А перед тем как открутить...
Миша обмахнул платком и без того чистую поверхность маленького стула и уселся на него верхом. Балу и Тушкана он отослал к углу соседнего дома и велел сидеть, не проявляя признаков жизни.
– Тебе, наверное, Миша рассказал, какой я нелюдь, да? Что людей на части жадно разрываю? – медовым голосом, от которого продавщица приходила в ужас, говорил Яша. – Нет, я не всех жадно разрываю. Только разрываемых жадностью.
Последнее заявление девушку успокоило мало. К подобным постулатам философии организованной преступности ее мозг был совершенно не приспособлен. К «разрываемым жадностью» она себя не причисляла, однако это вовсе не означает, что ее мнение совпадает с мнением Локомотива.
– Я тебя вот о чем спросить хотел, малышка. Ты видела когда-нибудь неподалеку от киоска такого маленького рыженького человечка? Ему лет тридцать на вид, кожаная куртка не по сезону да еще китайские кроссовки синего цвета? В общем, урод законченный.
Девушка призналась, что последние три месяца наблюдала его у киоска регулярно, однако вот уже две недели, как его не видно. На вопрос Шебанина: что он делал неподалеку от владений Миши-глухого, она пояснила, что как раз к Мише-глухому этот отвратительный молодой человек и приходил.
– Правда? – Яша еще не понимал, радоваться или огорчаться следует ему при получении такой информации. Сунув руку в карман, он, к огромному облегчению продавщицы, вынул из него не презерватив, а пачку денег. – У тебя пиво хорошее есть?
Лучшим пивом, коим Миша Решетуха поил потребителей, оказался «Туборг» в банках. Но Яша был согласен и на это.
После того как в урну киоска упала пятая по счету пустая банка, совсем рядом с киоском послышался гул подъехавшей машины.
– Это не «Опель» ли «Кадет» синего цвета, малышка?
Та, прильнув лицом к зарешеченному оконцу, облегченно объявила, что так оно и есть. Находиться второй час в замкнутом помещении с отмороженным, краснеющим с каждой новой банкой авторитетом ей не улыбалось.
Следующий разговор происходил уже в «Опеле». Братва, обеспокоенно подавшаяся было к германской иномарке вслед за хозяином, была остановлена Локомотивом на полпути. Ни Балу, ни Тушкан сейчас Шебанину были не нужны.