– Хорошо, – прервал Антон Павлович подсудимого. – Расскажите, что вы делали ночью в квартире Васенкова?
– Водку пили.
– Это все, что вы делали целых восемь часов?
– Еще в шахматы играли.
– Врет!!! – взвился потерпевший, которого тотчас с применением грубой физической силы усадил на место адвокат. Заканчивал незаконную речь он уже сидя. – У меня и шахмат-то нет!!
– Есть, – упрямо настаивал подсудимый. – И мы играли.
Незаметно вздохнув, Струге, которому все уже давно было ясно, бросил взгляд на часы. Близился обед. Собирая бумаги со стола перед тем, как удалиться в совещательную комнату для вынесения приговора, он, забивая паузу, осведомился у подсудимого:
– Значит, в шахматы? Значит, всю ночь?
– Да. – Упорству человеку за решеткой можно было только позавидовать.
– Ну, и кто кого?
– Да никто никого!! Я же говорю – в шахматы играли!..
Пообедать так и не удалось. После объявленного приговора в кабинет к Антону Павловичу вошел Левенец и сообщил новость, от которой у Струге по спине пробежал холодок.
Десять дней назад Павел Максимович объявил приговор, связанный с лишением свободы подсудимому, обвинявшемуся в квартирной краже. И сейчас Николаеву поступил звонок от Лукина по причине установления заинтересованности судьи Левенца в вынесении данного приговора. Дело в том, что в кассационной жалобе на вынесенный приговор адвокат подсудимого ссылается на то, что судья Левенец вынес заведомо неправосудный приговор, основанный на мести.
– Не понял, – сказал Струге и отодвинул от себя бумаги. – Объясни.
– Три года назад, когда я еще работал юристом, было совершено дорожно-транспортное происшествие с участием моего брата. Дело плевое. Брат не выдержал расстояния и ударил «девятку» одного парня в корму. Перед гаишниками, конечно, поломался немного, мол, дорожные службы должны чистить дороги, чтобы подобных столкновений не было. И по доброй воле выплачивать ущерб не стал. Я пошел на гражданский процесс его представителем и, естественно, проиграл. Впрочем, брата я о таком исходе предупредил заранее. А сейчас я... Сейчас я вынес приговор, и только теперь узнал, что мой подсудимый – тот самый паренек, который выиграл у меня процесс три года назад. Тот самый, которому мой брат выплатил десять тысяч в качестве ущерба при ДТП. Вы понимаете, что происходит?
Струге очень хорошо понимал. Так хорошо, что его об этом можно было даже не спрашивать.
– Скажи мне, Паша, ты действительно этого парня вспомнил только сейчас?
– Я клянусь, Антон Павлович!.. – Лицо Левенца пошло такими бордовыми пятнами, словно его уличили в карманной краже из школьной раздевалки.