В аэропорту с Иваном Дмитриевичем произошел забавный случай. Когда он проходил регистрацию, обязательную перед рейсом, к нему подошла молодая и, как принято в таких случаях говорить, красивая женщина и попросила тащить ее тяжелую сумку до самого самолета. Сумка была, на самом деле, тяжела, и Кряжин, подумавший вначале, что помогает переносить купленные на рынке «Динамо» новые шмотки какой-то «челночнице», воспринимал свою роль как ущербную. Но вскоре выяснилось, что шмотки там хоть и новые, но не для продажи купленные, а сама женщина ничуть на барыгу не похожа. Скорее, на бизнес-леди, чей бизнес не связан с переноской тяжестей и последующей их реализацией.
Выслушав слова благодарности, он оставил ее у третьего ряда и прошел на свой, шестой. Но уже через час, совершенно позабыв о минутной встрече, снова был вынужден о ней вспомнить. Он читал «Спорт-экспресс» под гул двигателей, когда над его левым ухом тонко повеяло ароматом духов и тихий приятный голос произнес:
– Послушайте, я никого в этом самолете, кроме вас, не знаю. Вы не могли бы мне помочь?
Иван Дмитриевич воровато смахнул с носа очки для чтения, которые надевал лишь в случае крайней необходимости и плохой освещенности, и обернулся.
Перед ним стояла женщина, которой он помогал перетаскивать сумку. Само по себе выражение «я никого, кроме вас, не знаю», вызвало у него невольную улыбку, но он сумел подавить ее и поинтересовался, что и куда ему следует тащить теперь. Оказалось, более его грубая мужская сила ни к чему. Необходим, наоборот, интеллект. В третьем ряду, в соседнем с женщиной кресле, спит мужик, и от него разит водкой, купленной в киоске на «Горбушке», но выпитой в салоне за спинами стюардесс. Мужик то и дело валится на женщину, и это доставляет ей некоторые неудобства. Например, вызывает приступы тошноты. А в ряду Кряжина сидит точно такой же спящий, хоть и трезвый, но последнее прямо указывает на то, что ему совершенно безразлично, рядом с кем спать так крепко. Предложение такое: Кряжин пересаживает зловонного соседа женщины к своему усталому спутнику, а сам усаживается рядом с ней.
В принципе, лететь было далеко и долго, и убийство времени в течение полета является основной целью пассажира. Развлекать себя можно любыми доступными способами, и пересадка, которая по подсчетам Кряжина должна была занять не менее четверти часа, была ему на руку.
И теперь, когда он уселся в третий ряд и чувствовал рядом с собой не благоухание сопревшего в аэропорту соседа, а аромат духов, полет стал казаться ему уютнее. Тем не менее около Большого его ждали, и это обстоятельство было единственным, что доставляло Ивану Дмитриевичу некоторый дискомфорт.