– Прекрасно.
Уилл подозрительно на него взглянул:
– Ты что, уже ступал на ногу?
– Вчера в первый раз.
– Черт побери, Хэп, кто здесь доктор – ты или я? Если я что-то приказываю, надо мне подчиняться, ясно?
– А вы думаете, приятно пользоваться судном, когда на тебя смотрят? – с упрямым выражением лица буркнул Хэп, избегая взгляда Спренгера. – Кроме того, мне хотелось выяснить, смогу ли я ходить или навеки останусь калекой.
– Позволь мне судить об этом, – проворчал Уилл. – Ну хорошо, и что же ты выяснил? Нога, надеюсь, не подкачала?
– Было больно, но она и в самом деле не подкачала.
– Пользовался костылями?
– Во всяком случае, пытался. Но, знаете, в туалете с ними не больно-то развернешься.
Уилл взял в руки ножницы и маленький пинцет.
– А теперь не шевелись, не то я могу поранить тебя. Надеюсь, сможешь сидеть неподвижно?
– С трудом.
Спренгер сжал губы и сосредоточенно принялся за работу: ловко разрезая швы, он осторожно выдергивал кусочки шелковой нитки и бросал их в лоток. Видя, как Уокер при каждом его движении судорожно хватается за край матраса, он спросил:
– Что, больно?
– Нет.
– А я и не знал, что ты умеешь врать.
С этими словами Уилл вытащил последний кусочек нитки и, выпрямившись, произнес:
– Ну вот. А теперь послушай, что я тебе скажу, и учти – повторять больше не стану: ты не должен расставаться с костылями по меньшей мере еще неделю. Делай, конечно, как знаешь, но запомни: если шов в каком-нибудь месте лопнет и вскроется рана, будь я проклят, если снова стану ее латать. Заруби это себе на носу, капитан, – и он принялся мыть в тазике руки, добавив более мягким тоном: – С другой стороны, я прекрасно понимаю, что значит для такого активного человека, как ты, сидеть и ни черта не делать.
– Это труднее, чем вы даже можете себе представить, – вздохнул Уокер.
– Тебе не очень-то нравится торговать скотом, ведь так, Хэп?
– Не очень. В этом есть только один положительный момент – я могу хоть как-то присматривать за Клеем.
– На мой взгляд, у него неплохо идут дела, но кто б мог подумать, что в конечном итоге ты станешь на него работать. Я никогда не представлял тебя в роли скотовода.
Слова Спренгера задели его больное место, и боль в ноге по сравнению с этим казалась ерундой. Хэп не хотел бередить старую рану и поспешил перевести разговор на другую тему:
– Как там она, между прочим?
– Кто она?
– Миссис Брайс.
– Она чувствует себя совершенно убитой, – не сразу ответил Уилл. – Хотя, я думаю, Дейвидсон об этом тебе уже говорил. Я на его месте по крайней мере сказал бы ей, что подам рапорт куда следует, или хотя бы сделал вид, что пытаюсь помочь. Она ведь жила надеждой, а он взял да и разрушил ее. Подполковник слишком заботится о соблюдении устава и всяких там инструкций, чтобы вести себя как человек. Он, должно быть, считает, что ей хватит его сочувствия.