– Жалким калекой? – повторила она с удивлением. – Вы действительно считаете себя калекой?
– Извините, но хоть я сам и начал, мне не хотелось бы продолжать разговор на эту тему.
Вывалив дрова на пол, он открыл дверцу печки, присел на корточки и, доставая из оттопыренных карманов куртки мелкие ветки, щепки и сухую траву, стал их выкладывать в печку.
– Дайте мне какую-нибудь чурку поменьше, – сказал он ей через плечо. – Хотя вообще-то я привык разжигать костры под открытым небом.
– Эта подойдет? – спросила она, выбрав обрубок ветки сантиметров в тридцать.
– Вполне. Мне нужно три-четыре таких.
Энни была так близко от него, что, когда наклонилась, передавая ему дрова, он почувствовал на затылке ее дыхание, отчего у него по спине пробежала дрожь. Он поспешно отстранился и при этом чуть не угодил головой в открытую печь.
– Вы со мной разговариваете таким тоном, потому что у вас болит нога?
– Нет.
– Значит, от жалости к самому себе?
– Возможно.
Продев под куртку руку, он вынул из карманчика фланелевой рубашки спичку, чиркнул ею о печь и, когда она вспыхнула, подождал, пока она как следует разгорится, а затем поднес к растопке. Первой зажглась сухая трава, и он, слегка подув на нее, бросил внутрь горящую спичку. Когда вся трава сгорела и ему стало казаться, что огонь вот-вот погаснет, слабый язычок пламени лизнул небольшую ветку и стал быстро взбираться по ней наверх. Тогда он прикрыл дверцу печки и рукояткой отрегулировал положение заслонки.
Выпрямившись, он стряхнул пыль со своих брюк из оленьей кожи и сказал:
– Ну а теперь я помогу вам с ковром. Даже и не пытайтесь втаскивать его в дом без меня.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но в конце концов уступила:
– Ладно, не буду.
– Вот и хорошо. Слишком вы еще, извините, худосочная, чтобы таскать такие тяжелые вещи самой. Ну а после этого вам надо будет сесть и составить список.
– Но вы же не поедете прямо сейчас.
– А зачем откладывать? Мне и так не управиться меньше, чем за пару дней. Ну вот, пока вы будете писать, я разгружу повозку.
– Но вы ведь даже не поели!
– У меня еще осталось вяленое мясо. – Он лукаво улыбнулся и добавил: – Ну а мясные галеты Бордена я, так уж и быть, оставлю вам. Ладно, не переживайте, я надеюсь вернуться еще до Рождества, так что, может быть, продержитесь и без них.
– Спасибо за щедрость.
– Послушайте, у вас есть неподалеку соседи? – неожиданно спросил он.
– Да, где-то милях в пяти на восток живет семья Уиллеттов. А что?
– Ничего, просто спросил. Хорошо их знаете?
– Когда-то знала неплохо. Ну, а сейчас… – она остановилась и неуверенно закончила: – А сейчас мне трудно сказать. То есть я имею в виду…