Был уже довольно поздний вечер, и смеющиеся гости примеривались к фургонам с сеном и забирались на них, когда Бэннер наконец решилась задать давно волнующий ее вопрос.
Показав рукой на мужчину, который ловко залезал на третий фургон — это был знакомый адвокат Рори из Чарлстона, — она сказала:
— Он ведь шутил, когда говорил, что позвонит твоей матушке и расскажет ей, что ее сын собирается сделать?
— Он человек серьезный, — ответил Рори, — поэтому я не думаю, что он шутил. Но если он все-таки позвонит, то будет сильно разочарован — матушка уже все знает.
— Что?! — всполошилась Бэннер. Смеясь, он подхватил ее за тонкую талию и поднял на первый фургон, а потом взобрался сам.
— Но я же сказал — матушка уже все знает, — повторил он, поудобнее устраиваясь на ароматном сене, мягко притягивая к себе Бэннер и сажая ее себе на колени. — Я звонил ей несколько дней назад, — добавил он совершенно спокойным тоном.
Из-за шума и смеха рассаживающихся по фургонам гостей Рори не расслышал, как Бэннер яростно прошипела:
— Черт тебя подери, Рори Стюарт! Ты загоняешь меня в угол!
Он поплотнее прижал ее к себе — в свете яркой луны была видна ее жалкая улыбка.
— Я сказал матушке, — продолжал он, — что наконец-то встретил именно ту женщину, которую давно искал, и что эта женщина очень опрометчиво мне отказала. Матушка очень обрадовалась и с нетерпением ждет встречи с тобой. На самом деле она была бы здесь уже сегодня, если бы ей не пришлось срочно отправиться в Атланту, чтобы помочь моей сестре с ребенком.
— А я и не знала, что у тебя есть сестра, — сказала Бэннер, неожиданно смутившись.
— Угу, — пробурчал он. — А еще у меня есть племянница и новорожденный племянник. И все они хотят познакомиться с тобой.
Бэннер хотела устроиться поудобнее, но вдруг поняла, что некоторые вещи не очень уместно делать, сидя на коленях у мужчины. Он крепко обнимал ее обеими руками, и в его серых глазах вспыхивали огоньки с трудом сдерживаемой страсти.
— О, если бы мы были одни! — прошептал он и поцеловал Бэннер в ухо.
Но они были не одни. И все-таки когда фургоны тронулись, обстановка сделалась более интимной. Казалось, что и остальные гости ощутили то же самое, сидя на душистом сене. Парочки прижались друг к другу, тихонько шепчась, как если бы они были совсем одни на целом белом свете. Ярко светила луна, покачивались и поскрипывали фургоны, на проселочной песчаной дороге глухо стучали копыта лошадей. Все это создавало расслабляющую, убаюкивающую атмосферу, приглашая насладиться летней ночью и уединением.
Сидя на коленях у Рори, Бэннер никак не могла расслабиться. Она явственно ощущала, как под джинсами крепнет и растет его желание. Да еще и колеса фургонов, казалось, обрели разум и нарочно стараются попасть в каждую выбоину, чтобы толчки и покачивания заставляли влюбленных теснее прижиматься друг к другу. У Бэннер сладко заныло внизу живота.