— Я делаю все, что могу, — обиделся Айк Сепах.
— Тебе следует вести машину так, как ты занимаешься любовью. Тонд и гарм. Быстро и страстно.
— Что ты знаешь о моей личной жизни?
— Я много разного про тебя слышал, — засмеялся Ханух.
Биль вздохнул.
— Таня — не миф, Дюрелл. Она здесь, и она побывала на Луне. То, что с ней произошло, может иметь важное значение для вашей космической программы, если ты сумеешь получить у неё ответы на некоторые вопросы.
— Мы же не будем её похищать, — сказал Дюрелл.
— Естественно. Но проведем с ней часок-другой, задавая интересующие нас вопросы — ведь её информация бесценна. А затем ты добьешься расположения Москвы, вернув её.
— Не складывается, — усомнился Дюрелл. — Ни о каком космическом запуске не сообщалось и никто его не обнаружил. Таня появилась в Тегеране на улице, утверждая, что побывала на Луне.
— Согласен, непонятно, — подтвердил Биль. — Но я уверен, что объяснение найдется.
— Только не то, которого мы ожидаем, — проронил Дюрелл.
Еще два часа они ехали по обширной невыразительной равнине, усыпанной гравием. Страстно завывал горячий ветер, требуя их жизни. Появилась гряда холмов с плоскими песчаными дюнами между ними. Зажатые между каменистыми склонами, те напоминали столовые горы в юго-западной Америке. Биль велел Сепаху держаться ближе к левому краю гряды. Солнце уже садилось, их окутали длинные тени. Скоро должно было стемнеть. Дюрелл снова оглянулся назад.
— Они все ещё там? — спокойно спросил Ханух.
— Обе группы. Едут врозь, но сближаются.
Дюрелл взял бинокль и осмотрел пустыню позади их рычащей машины. Пыль, которая клубилась столбом, очень мешала. Но затем он мельком заметил отблеск света на стекле на юго-востоке. Переведя взгляд севернее, засек ещё один отсвет, примерно в шести милях от первого. Солнце заходило, воздух становился прохладным, и Ханух достал для всех свитера.
— Мы должны от них избавиться, — сказал Дюрелл.
— Не понимаю, как, — пробормотал Биль.
— Свернем с их пути. Столкнем их друг с другом. Ты говорил, там впереди руины?
— Еще пять миль, у подножья той гряды.
— Это нам не по пути, — возразил Ханух.
— Если мы ничего не предпримем, нас сегодня же укокошат.
Подобно неясному видению, руины взбирались по скале из песчаника, напоминавшей корабль, из мягких песков Глотки Сатаны. Сохранились одна или две стены с редкими голубыми изразцами, несколько рухнувших колонн, поверженная статуя безлицего крылатого быка, разъеденная за две тысячи лет песком и ветром. Когда Сепах повернул машину к разрушенным стенам, тени стали резкими и густыми.