— Вот что это за цифры? — спрашивал Боковой, подсовывая Евгению пожелтевший листок, использованный еще в столице. — Вот здесь в кружочке одна тысяча восемьсот шестьдесят первый, а ниже — цифра десять. А еще ниже, смотрите, дробь, — Боковой привстал и указал ухоженными пальцами интригующее его место. — Вот, пятьсот тысяч разделить на пять тысяч, и дальше, примерно равно сто. И наконец, слова: «В одна тысяча девятьсот шестьдесят первом году должно быть», а дальше — десять помножить на сто равно одна тысяча. Одна тысяча чего должна быть в тысяча девятьсот шестьдесят первом году? — Боковой поднял естествоиспытательские глаза на подследственного: — Чего это должно быть одна тысяча плюс минус триста, а было всего пять?
— Это расчеты, — пояснил Евгений.
— Мы видим, что не стихи, — вступил Злой.
— Это статистические расчеты, — уточнил подследственный. — Я п-попытался прикинуть, сколько у нас в тысяча девятьсот шестьдесят первом году должно было быть поэтов, ну, не п-просто поэтов, а хороших, не хуже к-классиков.
«Так-так-так…» — бодро застучала машинка Секретаря.
— Интересно, как это прикинуть, — насторожился Злой.
— Ну, оценить, что ли, подсчитать.
— Подсчитать? — удивился Секретарь. — Разве можно вычислить такое число?
— Можно, очень даже п-просто, — Евгений возбудился старой, давно волновавшей его проблемой. — Вот смотрите, десять напротив одна тысяча восемьсот шестьдесят первого года, это примерное количество великих п-поэтов на ту эпоху…
— Десять? — повторил Секретарь.
— Да, порядка десяти, это очень важно, что именно десять, а не один, или д-два, или д-даже три. Д-десять уже много, это уже статистически достоверная величина, за три сигма выходит от единицы, — Евгений увлекся и не заметил, какое замешательство сделал среди следствия новый математический термин. — Вообще-то, десять — это еще так, нижняя оценка, если п-подумать, то ведь больше было.
— Кто же входит в вашу десятку? — спросил Боковой.
— Да все известные, от Основоположника до Мужичкова.
Следствие многозначительно переглянулось.
— П-подождите, не перебивайте, — Евгений запустил пятерню в отросшие волосы. — Теперь нужно коэффициент вычислить. А именно: во сколько раз в наше время больше образованных людей, чем в прошлом веке. Я п-просто сделал: разделил число студентов, обучающихся в наше время, примерно пятьсот тысяч, на число студентов тысяча восемьсот шестьдесят первого года, пять тысяч душ согласно энциклопедии… — Евгений замялся. Впрочем, это везде есть. Так и получается сто, п-понимаете, какой огромный коэффициент. Ну, а дальше просто, п-получаем, что к шестидесятому году должно быть т-тысяча великих п-поэтов!