– Я понимаю…
– Да, я так и думала, что вы поймете… Сливки? Сахар?
– Да, спасибо.
Рэйчел старалась быть радушной и гостеприимной хозяйкой. Добавив в чай сливки, она понесла чашку Коннору, но, сделав всего несколько шагов, увидела, что чай из переполненной чашки льется через край на блюдце.
– Какая я неловкая! Извините. Я налью чай в другую чашку…
– Не стоит беспокоиться…
– Нет, нет, никакого беспокойства, – упрямо сказала Рэйчел. – Я налью свежего чая. В чайнике его много. – Она пошла назад к столу, держа чашку перед собой, будто боялась опрокинуть ее и разлить оставшийся в ней чай. Почему она не доверила Норин исполнение всей этой чайной церемонии? – молча упрекала себя Рэйчел.
Несмотря на то, что взгляд Рэйчел был сосредоточен на тонкой фарфоровой чашке с цветным орнаментом, она краем глаза увидела, как Коннор отошел от камина. Рэйчел ускорила шаг.
Чашка покачнулась в ее дрогнувшей руке, но в эту секунду Коннор крепкими пальцами обхватил запястье Рэйчел, взял чашку из ее руки и быстро поставил на стол. Затем он достал из кармана платок и вытер им мокрую от чая руку Рэйчел. Через несколько мгновений платок вновь был в кармане, но Коннор все еще продолжал держать Рэйчел за руку, а она никак не могла оторвать глаз от его пальцев у нее на запястье. Близость Коннора, его легкое прикосновение, несомненно, напомнили ей о вчерашнем вечере. На бледных щеках Рэйчел появился слабый румянец, когда она вспомнила, как сидела, не стыдясь, прижавшись к Коннору, в его экипаже, когда он провожал ее домой. По дороге в Бель-Гарденс они почти не разговаривали, лишь обменялись несколькими фразами, из которых Коннору стало известно, что она остановилась в Бель-Гарденс, и в Лондон ее сопровождали только слуги…
Рэйчел отдавала себе отчет в том, что вчера вечером она возмутительно вела себя в доме Коннора. Усевшись без приглашения на стул в его прихожей, она уснула так крепко, что Коннор был вынужден будить ее, чтобы отправить домой. Рэйчел отлично помнила, что уже готова была покинуть дом лорда Дивейна, когда вдруг подумала об Изабель. (В минуты огорчения или волнения она часто вспоминала сестру.) Веки ее отяжелели, на сердце тоже было тяжело… Ей захотелось повидаться с сестрой, поговорить с ней… Хотя бы немного…
Одному Богу было известно, что мог подумать о Рэйчел сводный брат Коннора, увидев ее вчера в таком состоянии. Впрочем, она наверняка знала, о чем он подумал. Джейсон никогда не любил ее. Когда ей было девятнадцать, он считал ее пустой, легкомысленной девчонкой, готовой пофлиртовать с красивым мужчиной. Сейчас же он, вероятно, считал ее уже старой девой, стремящейся привлечь к себе внимание благородного и добропорядочного холостяка и отвлечь его от других достойных его женщин. Примерно такого же мнения о Рэйчел была и миссис Пембертон. Оба они полагали, что она стремится изо всех сил понравиться Коннору Флинту и не побрезгует ничем, чтобы достичь своей цели. Да, в чем-то они, пожалуй, правы, но не во всем…