* * *
Месяц прокрадывался из-за деревьев. Павло Андриевич чуть-чуть вздремнул, примостившись на уголке стола, а батько куда-то исчез. И вдруг Павлу Андриевичу заслепило глаза ярким светом. Он стал отмахиваться от него, как от мухи, а это батько светил фонариком.
– Пойдемте, Павло Андриевич, пора! – поднимал свата батько.
– Да, пора, – согласился сват, и на удивление резво вскочил.
– Только ради бога, – предупредил батько, – не придавите пса, не то нас услышат.
– Я внимательно, внимательно.
Они вышли на улицу и спустились с горы к яру. Резкий круг от фонарика, в который то и дело впрыгивала жаба или залетал мотылек, указывал дорогу.
– Я удивляюсь, какая тишина вокруг, – говорил восхищенно сват, крутя головой, – посмотрите на звезды, их наверное миллиард, если не больше, и все поблескивают.
– Там еще тише будет. Поначалу.
– Я тишину люблю, – делился вкусами сват, – В городе у нас совсем ее не найти. Не встретить. Редко когда. А какие забавные жабы прыгают. Вы замечаете, Петро Михайлович?
– Замечаю. Скоро вы заметите нечто еще забавнее.
– Правда? Интересно. Вот вы говорите: там. А где это там? Непонятно. Только я смотрю, мы уже из села почти вышли, – забеспокоился сват. – Петро Михайлович, вы видите? Мы вышли почти из села. Посветите фонариком вон туда. Видите? Там уже и домов нет. Давайте возвращаться, а то мне как-то не по себе, когда человеческого жилья поблизости нет.
– Вернемся, не переживайте, – успокаивал батько. – А может, и не все вернутся. Ну, да что загадывать наперед.
– Как это не все? – остановился сват. – Вы шутите?
– Нет, не шучу. Пойдемте, Павло Андриевич. Время не ждет.
– Куда пойдемте? Куда вы меня ведете? – спросил Павло Андриевич, разом вдруг трезвея.
– Увидите, – хватал его за локоть батько, – Все увидите своими глазами.
– А я ничего видеть не желаю.
– Теперь не до желаний. Надо идти. Надо! Нужно сына моего выручать.
– Петро Михайлович! – взмолился сват, – Давайте я останусь дома, а вы выручите.
– Нет уж, – тянул батько его за рубашку, – Мне одному не справиться. А вы вон какой здоровяк, вмиг скрутите.
– Кого, Петро Михайлович? – с ужасом спросил сват.
– Ее.
– Ее?! Так я не согласен.
– Не робейте, – попытался сдвинуть окаменевшего свата батько, – Да в конце концов, мой или ваш шурин газету «Аномалия» издает! Кто ничему не удивляется и ничего не боится? Я или вы?
– Это как посмотреть, – робко поддавался сват, – это смотря в каком аспекте. Это если при дневном свете, а в ночное время совершенно иначе. А что там будет, когда придем на место?
– Не знаю точно, – задумался батько, – Но чертовщины, уверен, будет предостаточно.