– Он музыкант. Пианист Дэвид Маковски.
– Господи! Моя мать от него без ума. Роман по полной программе или так, цветы к сцене? Подожди, ему же уже на шестой десяток…
– Ты его знаешь! Вот это да! Он прекрасно выглядит. Он любит меня. А я… Я просто без ума от него. Мы видимся почти каждый день. – Люсия кричала в трубку восторженным голосом, а к концу перешла на шепот: – У меня даже все мышцы болят…
– Оригинально. И как тебе удалось его подцепить?
– Самой не верится. Я столкнулась с ним в лифте.
– Где же это такие лифты, если не секрет, из которых знаменитости выпрыгивают прямо в объятия молодых девиц?
– Это было в Израиле.
– Так вот почему ты порвала с Тони! А он, этот Маковски, женат?
– Да, но это неважно. Он не скрывает ни от кого, что влюблен в меня.
– Люсия, мне это кажется подозрительным.
– Почему же?
– Знаю я этих знаменитостей. У тебя что, серьезное увлечение?
– Кармела, если бы ты его видела! Для меня все изменилось, все видится другим, как в сказке. Этот человек – сказка!
В двери заскрежетал ключ, Люсия, вспомнив, что на ней почти нет одежды, спешно пожелала Кармеле удачи и убежала в свою комнату. Набросив шелковый халатик, она повалилась на кровать. Почему люди так плохо понимают друг друга? У Кармелы даже голос звучал как-то чужеродно. Вот выскочит замуж за своего Феликса и станет совсем прозаичной. А знай она Дэвида, поняла бы, что вся эта забота о собственном благополучии яйца выеденного не стоит. Впрочем, едет же она за ним неизвестно куда. Просто они с Кармелой давно не виделись. Возможно, им нужно просто поговорить с глазу на глаз, и взаимопонимание восстановится. Она завязала пояс халатика и вышла посмотреть, не купила ли Эйприл новый ремешок для Бобби (злостный пес съедал свои ошейники еженедельно), тогда можно было бы с ним погулять.
Но Эйприл с детьми все еще не было, на кухне хлопотал Филипп.
– Привет, папочка!
– Ты дома? Какой сюрприз! Надеюсь, не скучаешь.
– Немного, без тебя, – сказала Люсия, скорее чтобы польстить отцу.
– Мы могли бы сходить с тобой куда-нибудь на днях – как ты к этому отнесешься?
– Прекрасно. – В ее глазах заблистали огоньки. – Мы давно с тобой никуда не удирали. Интересно, Эйприл, как всегда, обидится, если мы не возьмем ее с собой?
– Мы купим ей торт, как в прошлом году, помнишь?
– Да, но только по возвращении, чтобы съесть вместе.
Они рассмеялись. Филипп словно присматривался к дочери, решал, стоит или нет говорить, после чего как можно более хладнокровно спросил:
– Куда бы ты хотела? Собор Паула? Мюзикл? Выставка собак? Или, я все время забываю, что ты уже взрослая, может, послушаем серьезную музыку? Например, концерт Дэвида Маковски. Замечательный пианист. Пьесы современных композиторов. – Филипп хотел посмотреть на реакцию дочери, но не смог отвести взгляд от окна. Ему стало жаль девочку. Хотя он и не видел, как покраснели ее щеки, не слышал, как отчаянно забилось сердце в ее груди, но по какому-то напряженному потоку энергии понял, что результат эксперимента положительный.