– Точно. И, похоже, она нашла его, верно, Энди? – Эд переводил свой взгляд поочередно на собравшихся, удовлетворенно кивая головой. – Ты думаешь, Энди, что он признается сам? Улики – вот они, на лбу у него. Так собираешься ты выполнять свой долг и арестовывать его?
Андреа даже задохнулась от возмущения.
– Арестовать Сэма?
– Именно этим шеф полиции и занимается – арестовывает преступников. Ты ведь хотела делать работу своего отца. Так делай ее.
– Вряд ли будет иметь какое-либо значение то, если я скажу тебе, что ничего такого не делал, так ведь? – спросил Сэм, глядя на Андреа и не обращая внимания на окружавшую его толпу.
– Может быть у него есть алиби? – раздался откуда-то сзади круга мужчин женский голос.
– Ладно, Фарли, – проговорил Пиньон, самоуверенно улыбаясь, – скажи-ка нам, где ты был сегодня утром примерно в половине одиннадцатого?
– Сам скажи им, Эд, где я был, – ответил Сэм еще тише обычного. – Ты ведь тоже был там.
Он по-прежнему не сводил глаз с Андреа. У него в жизни уже был подобный случай, когда на него смотрели с таким же выражением лица и раздавались гневные голоса толпы. А сейчас все это повторялось, за исключением того, что на этот раз сомнение отражалось в глазах единственного человека на Земле, к которому он питал самые добрые чувства.
Голос Андреа дрожал от отчаяния, скрыть которое ей никак не удавалось.
– На шоссе попал в аварию трейлер, на котором был украденный автопогрузчик фирмы «Джон Диэр», Сэм. Водитель разбил себе голову о ветровое стекло и скрылся.
– Понятно.
– Давай поговорим, Сэм, – мрачно сказала Андреа. – Объясни им, что случилось с твоей головой.
Теперь она знала, что, значит, увидеть, как перед тобой, словно кадры кинофильма, промелькнула вся твоя жизнь. Что бы ни случилось, все пошло прахом. Если только она не уведет Сэма из толпы, то они снова осудят его. Она должна была быстро принять какое-нибудь решение. Нужно что-то делать, и немедленно. Что бы ни подсказывали ей разум и сердце, она все еще остается офицером полиции, присягнувшим на верность служебному долгу.
Что касается Сэма, то он видел, насколько противоречивы чувства и эмоции, испытываемые Андреа. Ему ничего не оставалось, как стоять и ждать своей участи. Эд Пиньон победил, но Сэм еще не знал, что они оба уже втянуты в войну. Ему было все равно, что о нем думали другие, ему было небезразлично лишь то, что о нем думала Андреа. Что бы он ни сказал, это не имело никакого значения. И все же ему стоило хотя бы попытаться.
– Не думаю, чтобы ты сказал что-нибудь доброе, Пиньон, или, например, правду о том, что же на самом деле случилось с моей головой, разве не так?