– Принцы, сир. Де Роган, де Собис и много других знатных дворян. Я в отчаянии, что всем им приходится так долго ждать Вашего Величества.
– Ничего, подождут, – ответил король. – Они нагоняют на меня скуку. Ненавидели де Льюиня и теперь устраняют любого, кого я только приближаю к себе. – Людовик без труда забыл, как он сам возмущался богатством и властью, которые приобрел де Льюинь. Но более всего он ненавидел своего фаворита за то, что тот, женившись, ему изменил. С этого-то и началась его опала. – Смотрите, они возненавидят и вас.
Ришелье пожал плечами.
– Мне защитой – благосклонность Вашего Величества и королевы-матери. Я могу себе позволить иметь врагов.
– Возможно. – Король снова приуныл. – Вы достаточно умны, Ришелье, так что, может быть, сумеете позаботиться о себе. Только не забывайте, что я вам помочь не смогу.
– Сир, – у кардинала была привычка склоняться к собеседнику, когда он хотел подчеркнуть свои слова, что заставляло короля нервничать. Худощавый по сложению и элегантный министр, как бы в силу оптической иллюзии, производил впечатление энергии и силы. – Сир, – повторил он, – вы должны кое в чем отдавать себе отчет. Вы – король. В вашей власти возвысить или низвергнуть человека. Люди и вещи принадлежат вам, а не вы – им. Вы – первый человек в королевстве. Король. Любой ваш подданный должен быть от начала и до конца верен вам – кто бы он ни был.
– Роган, принцы, мой брат? Друг мой, вы бредите, когда говорите о лояльности знати и Гастона!
– Если это и бред, – тихо произнес Ришелье, – я сделаю этот бред реальностью. Все они, как один, преклонят перед вами колени, сир. Только доверьтесь мне полностью.
– Я доверяю, – заявил Людовик, который никому никогда не доверял. – Конечно, я вам верю.
– Вы – король, – повторил Ришелье. Затем, низко склонившись, поцеловал протянутую ему вялую руку. Выглянув из окна, он улыбнулся. – Смотрите, облака расходятся. К полудню засияет солнце.
– И я поеду на охоту! – воскликнул Людовик. – Как вы умны, Ришелье, – знали, что погода исправится. Вы поедете со мной!
Кардинал снова поклонился.
– Вы оказываете мне слишком большую честь, сир.
Король колебался в нерешительности. Ему кое-что рассказали, что пробудило его злобу и подозрения. Но он не знал, как об этом заговорить, чтобы не испортить планируемую послеобеденную прогулку.
– Мне говорили, будто вы сегодня виделись с королевой, – начал он. Холодные серые глаза Ришелье на секунду опустились, хотя до этого не отрывались от лица короля, пока у него не начинала кружиться голова от пристального, немигающего взгляда кардинала.