— Что ж, хоть кому-то это нравится. — Мрачно усмехнулась Афина. — А к нам никто не пожаловал? Твоя руна все-таки держит их на расстоянии!
— Ни хрена она не держит! — Сердито сказал Один. — У нас тоже были гости.
Вернее, гостья. Та самая, с веретенами. Эта вздорная баба носит их в волосах, вместе с кучей перьев и ваты. Безумная, она всерьез верит, что это делает ее красивой! Никогда не думал, что женщина может быть настолько уродливой… А что касается моей руны, она не смогла помешать этому чудовищу, как я и предвидел. К счастью, ее силы хватило на то, чтобы предупредить меня, так что я встретил нашу гостью на пороге.
— И что было потом? — С улыбкой спросила Афина. — Впрочем, я могла бы и не спрашивать! Где ее труп, Один? Что-то я его здесь не вижу. Ты его съел?
— Не преувеличивай, Паллада: перед этим я плотно поужинал. — Один тоже улыбался, насмешливо и печально. — Моей силы с лихвой хватило, чтобы не пустить ее в твой дом, это было не так уж трудно. Гораздо легче, чем я ожидал… Но убить ее оказалось невозможно. Думаю, все наши ночные гости воистину бессмертны, в отличие от нас самих!
— А жаль. — Просто сказала Афина. — Лучше бы наоборот!
— Если бы только я знал их имена! — Вздохнул Один. — Мы могли бы спать спокойно. В моих рунах все еще много силы, они могли бы остановить наших незваных гостей, бессмертные они, или нет…
— Знаешь, — сказал я Джинну, — я постепенно склоняюсь к тому, чтобы послать им записку с этой бесценной информацией. Отнесешь?
— Надеюсь, ты шутишь, Владыка? — Нахмурился Джинн. — Эти индейские боги оказывают нам неоценимую услугу, сами того не ведая.
— В гробу я видел их услуги! — Буркнул я. И неохотно признался:
— Мне почему-то очень хочется им помочь.
— И еще тебе очень хочется им понравиться. — Насмешливо заметил Джинн. — Еще одна милая человеческая причуда — нравиться всем и каждому, даже собственным врагам. А они — наши враги, Владыка, ты не забыл?
— Ну и что? — Равнодушно спросил я. — Они мне нравятся. Наверное, одно другому не мешает.
— Врагам свойственно убивать друг друга, Владыка. — Джинн разговаривал со мной, как с больным ребенком. — Убивать, а не спасать. Если бы у тебя по-прежнему была всего одна жизнь, а не шестьсот с лишним, ты бы относился к этому серьезнее.
— Может быть, — неохотно согласился я, — но поскольку их у меня действительно шестьсот с лишним, серьезным я стану еще очень нескоро, ты уж извини…
Я не отрывался от телевизора до самого вечера. Я видел, как Один с Афиной, снова принявшей облик Марлона Брандо, сели в аэроплан довоенной конструкции — я с изумлением узнал своего старого знакомого: черного кота с желтым бантом на шее, украшавшего хвост самолета, и большие сине-бело-красные круги на серебристых крыльях. Я вспомнил, что уже видел этот очаровательный самолетик: шум его моторов вывел меня из сладкого оцепенения, когда я в полном одиночестве ехал неведомо куда по пустыне, без войска и генералов, даже мой приятель Джинн еще дремал в волшебном сосуде, украшавшем шею Синдбада… И этот же аэроплан кружил над моей головой в самом начале этого идиотского мероприятия, еще до того, как меня убила моя старинная подружка Сфинкс, только тогда он был игрушечным… — или мне так казалось?