— Делай как знаешь. — Кивнул я. — Можешь оставить щит себе: это подарок, а не прокат бытовой техники… Не хочу связывать тебя никакими обязательствами, но мне тоже чертовски интересно узнать, что за зверь этот самый Локи, и с чем его едят. Может, завернешь ко мне на обратном пути, расскажешь? — Мне и правда хотелось получить хоть какую-то информацию о Локи. Как-то я угробил несколько часов, чтобы убедиться, что волшебный телевизор Джинна не способен показать мне кадры его занимательной жизни.
Наверное, этот парень очень здорово замаскировался…
— Спасибо за подарок. Я непременно вернусь, чтобы рассказать тебе о своем путешествии — если уцелею, конечно! — Он поднялся, повернулся, чтобы уходить и в самый последний момент театрально хлопнул себя по лбу:
— Совсем запамятовал!
Афина узнала, что я собираюсь навестить тебя, и долго меня отговаривала… а когда поняла, что это бесполезно, попросила передать тебе эту записку.
Я нерешительно протянул руку за лоскутом пергамента. Честно говоря, я почему-то ждал подвоха — может быть просто потому, что прекрасно помнил, что мой собеседник в свое время являлся инициатором и руководителем знаменитого проекта «троянский конь»…
— Бумага не отравлена — стал бы я таскать ее за пазухой, да еще только для того, чтобы всучить одному их бессмертных! — Одиссей расхохотался так неудержимо, словно на протяжении столетий изо всех сил сдерживал смех, и вот его прорвало, наконец-то!
Впрочем, вполне возможно, что так оно и было… Доротея поежилась от звуков его смеха, как от холодного ветра. А потом он ушел в синие предрассветные сумерки. У него была удивительно легкая походка — честно говоря, я не уверен, что его ступни действительно касались земли…
— Кто это был, Макс? — Нерешительно спросила Доротея.
— Можешь себе представить: Одиссей. Он же Улисс, он же царь Итаки…
— Одиссей? Настоящий? Так что, он был на самом деле? — Озадаченно моргнула она.
— А мы с тобой были «на самом деле», дорогая? — Печально улыбнулся я. — Или понарошку? В любом случае, он не менее настоящий, чем мы с тобой, хоть и невидимка — чего только не случается с людьми за долгую-долгую жизнь!..
— Везет ему! — С искренней завистью вздохнула Доротея.
— Да, наверное… — Рассеянно согласился я. Записку Афины я сунул в карман своего безумного зеленого плаща: мне не хотелось читать ее в присутствии Доротеи. Во-первых, мало ли, что она там написала, а во-вторых… Если честно, я все-таки здорово опасался, что стал счастливым обладателем очередного «троянского коня», а у Доротеи, в отличие от меня была всего одна-единственная жизнь, драгоценная и неповторимая, как жемчужина, сияющая в глубине раковины вместо дряблого тела моллюска…