— Вряд ли. — Буркнул я. — Во всяком случае, не сейчас. Я хочу только одного: спать, и желательно — пару-тройку суток. Может быть, после этого я бы сумел по достоинству оценить воображение нашей гостьи… Слушай, а откуда она вообще здесь взялась? Мы же находимся в самом сердце пустыни, я ничего не перепутал?
— Ну, она просто пришла. — Неопределенно объяснил Джинн. Немного помолчал и неуверенно добавил:
— Сначала я вообще сомневался, что она — просто обыкновенная живая женщина. Но недвусмысленные намерения твоей гостьи убедили меня в ее человеческой природе.
— А где она, собственно? — Спросил я.
— Бродит по коридорам. — Меланхолично повторил Джинн. Если хочешь, я могу привести ее к тебе.
— Ну, что делать, приведи. — Кивнул я. — И будь настороже, дружище. Я буду здорово удивлен, если окажется, что она — действительно обыкновенная женщина. Откуда бы ей взяться в пустыне? И с какой стати ей вдруг приспичило срочно заняться со мной любовью? По-моему, нам следует ожидать какой-нибудь пакости…
Дальнейшие события показали, что я вполне могу претендовать на почетное звание величайшего пророка всех времен и народов. Уже в тот момент, когда она появилась на пороге — невысокая тоненькая черноволосая барышня с огромными глазами и четко очерченными скулами, я понял, что дело пахнет керосином. Она меня не очаровала: наши с Джинном вкусы явно не совпадали. Но дело было не только в ее внешности.
Загадочная система сигнализации, каковой по милости щедрой природы снабжен мой организм, сработала немедленно: в моей груди визгливо взвыли сирены тревоги. За моей спиной отчаянно загрохотала падающая мебель. Я еще ничего не успел сообразить, а между мной и загадочной незнакомкой уже замер металлический диск, слабо фосфоресцирующий в темноте спальни. Ну да, конечно, мой героический щит был готов охранять меня даже сейчас — так мило с его стороны! За ним волочились по полу многострадальные джинсы, к поясу которых был приторочен мой волшебный телохранитель. Штаны с видимым удовольствием принимали участие в мероприятии по защите меня, любимого, от сомнительных женских чар: они переворачивали все стулья, которые попадались на их пути.
Моя гостья присела на корточки на пороге и тихонько запела какую-то монотонную песенку на совершенно незнакомом мне языке — если это вообще был язык, а не случайный набор звуков.
— Я не люблю концерты самодеятельности, дорогая. — Удивленно сказал я. — И эстраду я тоже не жалую. Нельзя сказать, что вы нашли кратчайший путь к моему сердцу… Может быть, лучше просто поболтаем?