— Не сочтите за хамство, но меня все время подмывает спросить: а не была ли ваша мать «блудницей, принимаемой за девственницу», или «монахиней, нарушившей обет»? — Неожиданно рассмеялся бородач. — И входит ли в ваши ближайшие планы победа над египетским, ливийским и эфиопским царями? Или хотя бы усердные занятия «ложным чудотворством», для начала? — Он уже ржал как сумасшедший, это могло бы сойти за истерику, если бы в его смехе не было столько здоровой жизнерадостности.
— Ложным чудотворством — это можно. — Миролюбиво сказал я. — А вот что касается моей матушки — боюсь, что ваша версия никуда не годится. Насколько мне известно, в ее жизни было несколько меньше романтики. Она, знаете ли, просто вышла замуж за моего отца, всего-то!
— В таком случае, одно из двух: или вы — не Антихрист, или же пророки древности были полными мудаками! — Весело резюмировал он. — Подозреваю, что второе предположение ближе к истине… Извините, я еще не представился.
Меня зовут Анатоль. Еще вчера я был совершенно уверен, что являюсь неплохим программистом…
Впрочем, в настоящий момент я уже вообще ни в чем не уверен, и мне это даже нравится!
— Да, не самое худшее состояние души. — Согласился я.
— Я правильно понял, что мы выступаем в поход против христиан и их бога?
— С неожиданным интересом спросил князь Влад.
— Даже не знаю, что вам сказать! — Растерянно признался я. — Об этом мне ничего не говорили, а я как-то не поинтересовался. Но вполне может оказаться, что среди наших противников окажутся и они. — Я подумал, что у этого парня наверняка будут серьезные проблемы. Дракула он там, или нет, а в его время люди отличались глубокой религиозностью: спасение души, и все такое…
— Если в числе наших противников будут христиане, я сочту это величайшей удачей! — Неожиданно заявил князь. — У меня свои счеты с этими неблагодарными собаками! Всю жизнь я не щадя сил истреблял язычников. Счет убитых мною врагов христианской церкви ведется на тысячи! И что я получил взамен? Сначала меня бросили в темницу, а потом и вовсе лишили жизни.
Собаки!
— Вас лишили жизни? — Растерянно спросила Доротея. — Как это может быть?
Вы же сидите здесь!
— Вы тоже сидите здесь. — Вздохнул я. — И пророк Мухаммед, если уж на то пошло, тоже сидит здесь. Почему князь должен быть печальным исключением из этого правила?
Так что, мы все уже умерли? — С ужасом спросила она. И горячо замотала головой. — Не может быть! Я не помню, чтобы со мной случилось что-то плохое. Неужели можно умереть и не заметить, что ты умер?
— Выходит, что можно. — Задумчиво сказал ей Анатоль. — Мне тоже кажется, что я не умирал. Помню, что ехал на работу, накануне у меня дома была вечеринка, которая затянулась чуть ли не до рассвета, так что я задремал на заднем сидении. Очень хорошо помню, мне снился какой-то джазовый концерт… ну, может быть не джазовый, но там играл саксофон, это точно! Потом я вроде бы проснулся, открыл глаза — ни машины, ни водителя, вообще ничего. Сначала я подумал, что все еще сплю. Вообще-то, так часто бывает: кажется, что ты уже проснулся, а на самом деле просто начался другой сон… Но на этот раз я почему-то был уверен, что все происходит на самом деле — даже когда обнаружил, что топчусь на снегу, вокруг темно, холодно и полным-полно незнакомых людей. А где-то вдалеке стоял этот господин в зеленом плаще, — он отвесил мне довольно ехидный полупоклон, — и я вдруг обнаружил, что его присутствие делает меня совершенно счастливым. Я вдруг понял, что именно теперь в моей жизни все наконец-то правильно — только потому, что в доброй сотне метров от меня стоит какой-то незнакомый парень. Честно говоря, как бы я не хорохорился, я до сих пор испытываю то же самое иррациональное чувство. — Он повернулся ко мне и комично развел руками: