Ведьмочки в тишине попивали камру, деликатно похрустывая печеньем. Сэр Джуффин думал. Господин Говинс многозначительно молчал. Я глазел на эту милую компанию и бескорыстно наслаждался. Но в какой-то момент мне показалось, что воздух в комнате сгустился так, что дышать стало невозможно. Что-то отвратительное появилось здесь на миг и тут же отступило, не задев никого из присутствующих, кроме меня. Да и я не успел ничего понять. Только липкий комочек абсолютного ужаса проник в мои легкие при вздохе, подступил ко мне тенью какой-то мерзкой догадки, чтобы тут же исчезнуть, к моему величайшему облегчению… Наверное, это и был тот самый «чужой страх», о котором говорила старая леди, но тогда я счел странный эпизод просто беспричинным скачком настроения, для меня обычным. Мне и в голову не пришло делиться этим дурацким интимным переживанием с сэром Джуффином.
Позже я понял, что напрасно скрытничал. «Дурацкие интимные переживания» были чрезвычайно важной частью моей будущей профессии. Священный долг сотрудника Тайного сыска докладывать шефу о каждом смутном предчувствии, ночном кошмаре, внезапном сердцебиении и прочих душевных неполадках, а вот анализ ситуации и прочую дедукцию вполне можно оставить при себе. Но тогда я постарался просто забыть об этом нехорошем комочке «чужого страха». Мои старания увенчались успехом, почти немедленным.
— Я знаю, как уходит тень, — заговорил наконец Джуффин. — Скажите, мудрые леди, неужели никто из вас, кроме почтенной Брабы, не почуял неладного?
— Мы все почуяли неладное, — усмехнулась леди Маллис, — почуяли неладное — и только! Никто из нас не знает, что мы почуяли. Нам это не по зубам. И тебе тоже не по зубам, хоть ты и заглядываешь во тьму куда чаще, чем мы… И парнишка тебе вряд ли поможет! — Я с ужасом понял, что внезапно удостоился пристального внимания старухи.
— Это тайна, сэр. Просто чужая, плохая тайна, — сказала леди Тиса. — Всем нам она не нравится. Мы не хотели о ней говорить, потому что бессмысленно говорить о том, чего не знаешь. Но когда находишься в обществе двух джентльменов, обреченных глядеть во тьму… Мы решили сказать все, хотя это вам ничего не даст. А теперь мы уйдем.
И три старушки с грацией молодых кошек исчезли за дверью.
«Джуффин, — я тут же принялся терзать его своей Безмолвной речью, — что они такое несли про „двух глядящих во тьму джентльменов“? Что это значит?»
«Не занимайся пустяками. Так эти леди представляют себе нас с тобой. Они мало что знают о Невидимой магии, поэтому определяют ее как „тьму“. Им так проще. И вообще, не придавай большого значения всему, что они наговорили. Эти дамы — неплохие практики, но теоретики из них никудышные!»