— Поэты древности в отличие от современных редко создавали больше дюжины стихотворений в течение своей долгой жизни, — говорил Шурф. — Оно и понятно: все они были отменными магами и не любили растрачивать себя на пустяки. Поэтому за каждым поэтическим произведением тех времен непременно скрывается целая Вселенная, наполненная чудесами — нередко опасными для того, кто неосторожно разбудит задремавшие строки…
— Грешные Магистры, Шурф, да твое выступление записывать надо! — в очередной раз восхитился я.
— Хочешь — записывай, я не возражаю, — невозмутимо откликнулся он.
— Не буду я ничего записывать, обойдешься. Ты принял обыкновенный комплимент за конструктивное деловое предложение! — фыркнул я.
— Тот же Дрогги Аринрих, создатель «Книги Огненных Страниц», которую ты однажды обнаружил в своей библиотеке, — хладнокровно продолжил Лонли-Локли, — был одним из величайших поэтов своего времени. А ведь он написал всего несколько стихотворений. Есть версия, что его печально знаменитые «Книги Огненных Страниц» — всего лишь драгоценная оправа для стихотворений Магистра Дрогги…
— Как это? — насторожился я.
— Считается, что в каждую из книг он заключил одно свое стихотворение, — объяснил Шурф. — Книга сама решает, какую историю рассказать своей жертве, но с одним условием: перед тем как умереть, читатель непременно услышит стихи Магистра Дрогги. Он был очень высокого мнения о своих поэтических способностях и искренне полагал, что делает своим будущим жертвам великие дары, за которые не грех и жизнью расплатиться… Признаться, я не разделяю его точку зрения, но по-человечески Магистра Дрогги можно понять.
— Думаешь, можно? — недоверчиво переспросил я. — Видал я поэтов с манией величия, но чтобы настолько…
— К счастью, теперь стихи Дрогги Аринриха можно прочитать, не расплачиваясь за это жизнью, — мечтательно добавил Шурф. Кажется, он совсем меня не слушал. — В этом есть и моя заслуга, — неожиданно признался он. — По мере того как «Книги Огненных Страниц» одна за другой оседали в хранилище Холоми, я сам переписывал оттуда стихи и передавал их профессорам литературы Королевской Высокой Школы, которые занимаются составлением антологий древней поэзии. В моем столе хранятся их письма с выражениями признательности. Честно говоря, Макс, я горжусь тем, что причастен к столь замечательному делу, как поиск забытых имен и утерянных строк наших мертвых поэтов… Стихотворение, которое я нашел в твоей книге, стало девятым по счету, и я думаю, оно — последнее.
— Стихотворение, которое ты нашел в моей