Московский исследователь, кандидат физико-математических наук А.Г.Пархомов в 1987 году обнаружил значительное — в полтора-два раза в сравнении с контролем — увеличение вуали на светозащищенном отрезке фотоплёнки, «экспонировавшемся» в светонепроницаемой бумаге в полтергейстной квартире. Это наблюдение позволяет предположить, что если фотоплёнка (вместе с фотоаппаратом) находилась в полтергейстной квартире достаточно долго (а судя по всему, и в 1898-м, и в 1981-м году так оно и было), то она могла быть вуализирована ещё до момента фотографирования. Отсюда и «передержка».
Имеется и другое наблюдение А.Г.Пархомова, свидетельствующее, что в полтергейстных квартирах «не всё в порядке». Он в таких квартирах регистрировал собственные инфранизкочастотные электрические шумы одного из типов фоторезистора. Оказалось, что для записей, сделанных до посещения полтергейстной квартиры, характерна ритмичность с преобладанием периодов длительностью менее 100 секунд. Для записей, сделанных в таких квартирах, характерны ритмы с периодами 110–120, 155 и 175–180 секунд. Интересно, что эти ритмы сохраняются, по крайней мере, ещё несколько часов спустя после выноса датчика в другое место. А.С.Пархомов пришёл к заключению, что эффекты полтергейста могут «выноситься» за пределы места его действия. Не с этим ли связаны наблюдения, что такие эффекты иногда как бы «запускаются» в дома или квартиры лиц, часто посещающих места полтергейстной активности? А часто посещают такие места родственники и друзья семьи, на которую обрушился полтергейст, а также исследователи этого странного феномена. Дважды подобное случалось и со мной.
Один раз я «запустил» подобные проявления в свою собственную квартиру. Это было весной 1987 года. Тогда я наблюдал сразу за двумя полтергейстами — в Москве, в одной из квартир дома на улице Молдагуловой, и в деревне Никитское в Подмосковье. Вскоре мои домашние рассказали мне о странных ночных событиях, которые я почему-то проспал (все члены семьи тогда были дома). Вдруг раздаётся характерный звук открываемого кем-то дверного замка. Затем — привычный скрип петель распахиваемой двери. Дверь закрывается с тем же скрипом, знакомо защёлкивается замок. Далее — несколько незнакомых шагов в глубь коридора. Затем в коридоре включается свет! Шаги какое-то время постояли, потом направились к входной двери. Звук открываемого вновь замка, скрип дверных петель. Всё стихло.
Я спросил своего сына, почему же он не встал и не посмотрел, что же там было? И этот молодой, отнюдь не боязливый, недавно вернувшийся из армии парень вдруг признался мне с откровенностью подростка: «Папа, а мне было страшно!» Это было для него так необычно! А для меня тот страх был лишним свидетельством посещения нечистой силы в лице занесённого мною полтергейста. Другой раз я запустил «это» в свой номер гостиницы, предварительно побывав в одной из полтергейстных квартир в Ростове-на-Дону. Это было в первой половине сентября 1990 года. Я проснулся в 4 часа ночи: металлическая груша от ключа, вставленного с двумя поворотами в дверь моего одноместного номера изнутри, довольно-таки сильно громыхала. Но этого не могло быть! Закрытая на два поворота ключа дверь сидела на петлях, как влитая — я проверял. В пустотелую грушу была положена какая-то железка. Она билась о грушу, всегда напоминая постояльцу, что при выходе ключ обязательно надо сдать дежурной. А тут железка билась о грушу сама по себе! Я затаился. Внезапно вспомнился тот пережитый мной апрельский ужас. Испытать такое ещё раз страшило меня. Груша продолжала греметь, но больше ничего не происходило. Вскоре она успокоилась. Не скоро, но успокоился и я. Утром, около 10 часов, меня разбудил А.К.Прийма (я прибыл в Ростов-на-Дону по его приглашению). Он обратил моё внимание на большую лужу воды в ванной комнате.