— После, после! — сказал хоббит. — Просто иди за мной. Главное, держись рядом. Бежать — так всем вместе, а другого случая не будет. Если нас поймают, то запрячут неведомо куда, да еще и в кандалы закуют. Уж будь другом, не спорь.
И он побежал от двери к двери, пока не освободил двенадцать гномов. Все они громко топали и натыкались на стены — и от темноты, и от долгой неподвижности. У Бильбо сердце екало всякий раз, как они налетали друг на друга и принимались ворчать. «Тьфу на этих гномов, вечно подымут гвалт!» — говорил он про себя. Однако все прошло хорошо, и стражников они не встретили. Вообще-то в эту ночь был большой осенний пир в лесу и верхних чертогах, почти все королевские подданные веселились и бражничали.
Поплутав в темноте, гномы и Бильбо добрались до темницы Торина в самой глубокой части дворца. По счастью, оттуда было довольно близко до погребов.
— Разрази меня гром! — сказал Торин, когда Бильбо шепотом позвал его к друзьям. — Ай да Гандальф! Ну и взломщика нам нашел!.. Мы все твои должники, что бы ни случилось в дальнейшем. Но куда теперь?
Бильбо понял, что пришло время раскрыть свой план, по крайней мере, первую его часть; но он не был уверен, что гномам это понравится. Опасался он не зря; затея пришлась гномам не по душе, и они принялись громко роптать, несмотря на опасность.
— Да нас по косточкам разнесет, мы все захлебнемся! — ворчали они. — Мы-то думали, ты предлагаешь что-нибудь дельное, а ты просто рехнулся!
— Отлично! — сказал Бильбо, злой и очень расстроенный. — Расходитесь по своим уютным казематам, я вас снова запру, сидите себе в тепле и придумывайте план получше. Только сомневаюсь, что смогу еще раз добыть ключи, даже если мне снова придет такая охота.
Это мигом остудило гномов. Ясное дело, пришлось им поступить, как говорил Бильбо. Немыслимо было красться наверх и пробиваться в заговоренные ворота, а бродить по темным переходам и бурчать себе под нос, пока их снова не поймают — и вовсе глупо. Итак, все вслед за хоббитом тихонько направились к погребам. За приоткрытой дверью по-прежнему храпели кравчий и начальник стражи. Оба блаженно улыбались. Вино Дорвиниона навевает глубокие и приятные сны. Надо думать, на следующий день выражение у начальника стражи было совсем иное, хотя мягкосердечный Бильбо, прокравшись в комнату, прицепил ключи ему обратно на пояс.
— Это облегчит бедняге нагоняй, — сказал себе хоббит. — Малый он в сущности не плохой, и с пленными обращался вполне сносно. Вот поломают они голову! Решат, что мы силою чар прошли сквозь закрытые двери и растворились в воздухе. Растворились! Надо выбираться побыстрее, если мы и впрямь этого хотим!