В последние два месяца и у меня, и у Хиираги появилось на лице выражение, какого никогда прежде не было. Выражение, свидетельствующее о том, как сильно нам приходится бороться, чтобы не думать о том, что мы потеряли. Если мы внезапно об этом вспоминали, то на нас непроизвольно наваливалась тяжесть этой утраты, и наши лица выражали чувство одиночества людей, стоящих посреди этого мрака.
— Если мы собираемся где-то поужинать, — сказала я, вставая, — мне нужно позвонить домой. А тебе нужно, Хиираги-сан? Ты можешь сегодня поужинать не дома?
— Разумеется. Сегодня мой отец отправился в командировку.
— Значит, мама осталась одна. Может быть, тебе лучше поехать домой?
— Нет, ничего страшного. Я что-нибудь ей куплю. Еще рано, и она наверняка не начала готовить ужин. Я все оплачу, и она получит ужин от сына.
— Неплохая идея, — сказала я.
— Думаю, что ей понравится, — весело рассмеялся Хиираги. И этот юноша, обычно казавшийся слишком взрослым, сейчас выглядел на свой настоящий возраст.
Однажды зимним днем Хитоси сказал:
— У меня есть младший брат. Его зовут Хиираги.
Тогда я впервые узнала о существовании его младшего брата. Это было, когда под набухшим и обещающим снегопад серым небом мы поднимались по длинной каменной лестнице за школой. Засунув руки в карманы пальто и выдувая облачка белого пара, Хитоси сказал:
— Но он более взрослый, чем я.
— Более взрослый? — рассмеялась я.
— Как тебе объяснить? Он прочнее стоит на ногах. Но в семье он почему-то странным образом напоминает ребенка. Вчера наш отец порезал руку о стекло, мой брат совершенно растерялся, ужасно растерялся. Казалось, что для него небо с землей поменялись местами. Я сейчас вспомнил об этом, потому что это было нечто невообразимое.
— Сколько ему лет?
— Кажется… пятнадцать.
— Он похож на тебя? Мне бы хотелось с ним познакомиться.
— Учти, что он очень странный. Трудно предположить, что мы с ним братья. Если ты с ним познакомишься, то, возможно, я стану тебе неприятен. Очень уж он странный, — сказал Хитоси и изобразил типичную для старшего брата снисходительную улыбку.
— Значит, если твой брат такой странный, ты, несмотря на закрепленную временем мою любовь, готов познакомить меня с ним только по прошествии нескольких лет?
— Нет, я пошутил. Все будет нормально. Вы с ним наверняка сойдетесь. Ты сама немного странная, а Хиираги обожает необычных людей.
— Хороших людей?
— Именно так! — рассмеялся Хитоси, не поворачивая головы. В такие моменты он всегда сиял.
Лестница была очень крутой, и я поднималась, задыхаясь. В стеклянных окнах белого здания школы отчетливо отражалось темнеющее зимнее небо. Я хорошо помню, как за ступенью ступень поднималась по лестнице в своих черных туфлях, гольфах и форменной школьной юбке.